Лионесс: Мэдук

Мэдук и ее друзья немного задержались у столба Айдильры, а затем, так как больше ничего не оставалось, повернули налево и, покорные судьбе, зашагали по дороге Манкинса.

Часа через два они приблизились к обширной прогалине на берегу реки. В глубине прогалины возвышался громоздкий чертог Дольдиль. Мэдук и ее друзья задержались, чтобы получше рассмотреть эту серокаменную твердыню и аккуратно подстриженный газон перед входом, где сложили головы многие отважные рыцари. Мэдук посмотрела на сэра Пом-Пома, на Траванте и снова на сэра Пом-Пома: "Не забывайте! Не берите ничего, кроме того, что вам предложат! Струп будет прибегать к всевозможным уловкам, и нам нужно быть в десять раз бдительнее его! Вы готовы?"

"Я готов", — сказал Траванте.

"Мы проделали долгий путь, — глухо отозвался сэр Пом-Пом. — Теперь поздно поворачивать назад".

Они вышли из-под прикрытия деревьев и приблизились к чертогу. Тут же с грохотом поднялись решетчатые ворота, и на газон выехали галопом два приземистых рыцаря в черных латах, с закрытыми забралами и копьями наперевес. Рыцари ехали на четвероногих грифонах, покрытых зеленовато-черной чешуей, с плоскими головами, напоминавшими не то драконьи, не то осиные, и с веерами железных шипов вместо крыльев.

Один из рыцарей хрипло зарычал: "Какое наглое безрассудство побудило вас нарушить границы частной собственности? Мы вызываем вас — и никакие оправдания не позволят вам уклониться от поединка! Кто из вас решится с нами сразиться?"

"Никто, — ответила Мэдук. — Мы ни в чем не виноваты. Мы — странники, и хотели бы засвидетельствовать почтение знаменитому господину Струпу Трехглавому".

"Все это прекрасно и замечательно, но можете ли вы предложить господину Струпу что-нибудь полезное или забавное?"

"Мы могли бы предложить занимательную беседу и приятное времяпровождение в нашей компании".

"Этого недостаточно".

"Кроме того, мы принесли сэру Струпу подарки. Нельзя не признать, что ценность нашим дарам придают скорее наши намерения, нежели их стоимость".

"Таким образом, ваши дары гроша ломаного не стоят".

"Несмотря на это, мы ничего не хотим взамен".

"Ничего?"

"Ничего".

Рыцари-гоблины посоветовались полушепотом, после чего ближайший сказал: "Мы решили, что вы — не более чем нищие бродяги и проходимцы. Нам нередко приходится охранять сэра Струпа от таких, как вы. Приготовьтесь к бою! Кто первый вступит с нами в поединок?"

"Не я, — сказала Мэдук. — У меня нет копья".

"Не я, — сказал сэр Пом-Пом. — У меня нет коня".

"Не я, — сказал Траванте. — У меня нет ни щита, ни шлема".

"Тогда нам придется драться на мечах, пока тот или иной из противников не будет изрублен в куски".

"Может быть, вы не заметили, — сказал Траванте, — но у нас нет мечей".

"Как вам угодно! Мы будем биться дубинами, пока зеленый газон не покраснеет от крови и разбрызганных мозгов".

Потеряв терпение, Мэдук прошипела заклятие, напустив "подергунчика" на чудовищного грифона ближайшего рыцаря. Пронзительно заверещав, грифон подскочил высоко в воздух, трепеща веерами железных шипов, после чего, брыкаясь и бросаясь из стороны в сторону, стал носиться по поляне и в конце концов с шумом свалился в реку, где рыцарь, обремененный тяжестью доспехов, быстро утонул и бесследно исчез под водой. Второй рыцарь издал яростный боевой клич и бросился в атаку с копьем, нацеленным на Мэдук. Мэдук подвергла тому же заклятию второго грифона, подскочившего еще выше и перекувыркнувшегося в воздухе: второй рыцарь упал на голову с большой высоты и сломал шею.

"Что ж, — заключила Мэдук. — Пора познакомиться с гостеприимством огра Струпа".

Все трое прошли под открытыми подъемными воротами на пропитанный неприятными запахами внутренний двор, окруженный многоярусными парапетами с амбразурами. На высокой двери из окованных чугуном бревен висел огромный дверной молоток в форме оскалившейся песьей головы. Напрягаясь изо всех сил, сэр Пом-Пом сумел приподнять молоток и дал ему упасть.

Прошло несколько мгновений. Над парапетами наклонился гигантский торс с тремя головами: "Кто тут производит мерзкий шум и нарушает мой покой? Разве мои привратники не предупредили вас, что я отдыхаю?"

Мэдук ответила, стараясь сдерживать дрожь в голосе: "Они в ужасе убежали, как только нас увидели, господин Струп".

"Удивительное дело! Кто вы такие?"

"Ни в чем не повинные странники, не более того, — сказал Траванте. — Так как мы проходили мимо, мы решили, что было бы невежливо не засвидетельствовать наше почтение. Если вы сочтете возможным оказать нам гостеприимство, мы вручим вам дары, как это принято среди благовоспитанных людей".

Пизм, левая голова огра, выругался: "Буста батаста! У меня единственный слуга, сенешаль Наупт. Он стар и немощен. Не слишком раздражайте его и ничем не обременяйте его согбенные дряхлые плечи. И не пытайтесь похитить мое ценное имущество — иначе вам несдобровать!"

"Можете не беспокоиться по этому поводу, — пообещал Траванте. — Мы честнее праведных мучеников".

"Рад слышать! Посмотрим, соответствует ли ваше поведение вашему бахвальству".