Лиорн

Насколько следует углубиться, чтобы понять события времен правления Валенды — само по себе предмет постоянных ожесточенных споров, но как минимум нам следует знать, что к середине Тринадцатого Цикла Империя расширилась до пределов, которые, с учетом некоторые пограничных конфликтов в Восточных горах, занимает и сегодня. Последнее существенное расширение произошло на дальний северо — восток и завершилось Битвой при Утесах, где альянс нескольких Восточных королевств был сломлен после ужасного кровавого столкновения, продолжавшегося девять дней.

Знаменитая история как раз из той битвы — Энивска[7] э'Терикс перед тем, как двинуть свой батальон в атаку, указала на Водопады Врат Смерти и сказала: не переживайте, любимые мои, если все закончится плохо, мы хотя бы тут, рядом. Большинство историков сомневаются в достоверности этого эпизода, поскольку Водопады расположены на несколько сот миль южнее поля битвы и определенно оттуда не видны; тем не менее, сюжет твердо вошел в историю.

В любом случае сама Энивска — не вымысел, и в той битве сыграла столь значимую роль, что Наследница драконов, Лисса, даровала ей баронство на противоположном краю Империи, чуть к востоку от Канефтали. Земли переименовали в честь Энивски, это изолированный регион, в котором есть большое озеро с солидными рыбными ресурсами, а также холмы, содержащие богатые железные руды. Холмы и рудные жилы простируются на северо — запад, на территорию соседнего Чернокаменного баронства, каковым семья Чернокаменных владела в течение трех Циклов.

Завершение войны снизило потребность в железе, из чего следовало, что Энивска и Чернокаменные, которые на тот момент полностью зависели от своих шахт, стали вынуждены конкурировать за долю уменьшающегося рынка. Есть надежные сведения о крепкой дружбе между ними, и очень похоже, что именно в силу этой причины соперничество, вопреки своему накалу, не привело к вражде, пока власть в баронствах не перешла к их наследникам. После этого, однако, трения увеличились резко и драматически, и наконец во время Четырнадцатого правления Лиорна развились в полноценную войну.»

* * *

Я отложил книгу — глаза слишком устали, чтобы читать дальше. Я тоже устал и хотел спать, но еще я хотел попробовать поговорить с продюсером и выяснить, могу ли я помочь с их проблемой. Тем более во внешнем мире еще и вечер не наступил, так что я встал и начал двигаться, пока не отключился прямо на стуле. На сцене пели что — то там насчет ужасов грядущей ночи. Ну, не знаю, можете обозвать меня чурбаном, но если вам хочется ужасов, стоит попробовать оказаться перед обнаженным клинком Морганти в руках того, кому пообещали неимоверную кучу денег просто за то, чтобы пырнуть им вас. Когда песня наконец закончилась, Пракситт сделала несколько замечаний и объявила перерыв на ужин.

Принесенное на ужин очень сильно походило на то, что было на обед, так что я решил, что могу обойтись без такого удовольствия, и подошел спросить, когда должен вернуться орка. Режиссер, не дожидаясь моего вопроса, сказала, что он будет где — то в течение пары часов. Делать мне было особо нечего, так что я сел и стал ждать, пытаясь сообразить, как бы устроить так, чтобы кто — нибудь из моих знакомых доставил сюда приличной еды, не сообщая Левой Руке Джарегов, где я.

Через некоторое время они продолжили репетировать, но к счастью, этот кусок был без песен, просто обмен ехидными репликами между, я так понял, адвокатом и кем — то вроде имперского чиновника. Я уделял действу больше внимания, чем оно заслуживало, будь у меня что — либо иное стоящее внимания, но все равно не совсем понял, что происходит. Потом сцена изменилась и появился вроде как Император. По идее он изображал императора — лиорна, но ни на одного из лиорнов, о которых я слышал, не походил, ибо казался самовлюбленным и злобным. Впрочем, соглашусь, лично я с лиорнами почти не знаком, они очень не любят иметь дело с джарегами. В основном я о них знаю из книг и спектаклей, где они всегда герои — даже когда не главные герои.

Да, конечно, вы сами понимаете, чего стоит подобный источник сведений, но свой эффект оказывает и он.

* * *

Примерно в шестидесяти пяти лигах на северо — восток от «Плачущего Паяца», в пещерном зале в сердце горы, Сетра Лавоуд окинула взглядом собравшихся — одних из самых могущественных волшебников в мире, — и проговорила:

— Спасибо, что прибыли. Я хочу кое — что вам показать.

Она провела их через зал к одной из стен. Несмотря на все годы, что она занимала пост Военачальницы, Сетра так никогда полностью и не привыкла быть в центре внимания. У стены она развернулась к присутствующим.

Выглаженный и отполированный плоский серый круг диаметром около пяти футов; в него там и сям вставлены девять фиолетовых камней, каждый источал слабый свет, который в безликом волшебном освещении пещеры казался синеватым. Восемь тонких, почти невидимых кривых линий спирально серебрились, начинаясь от каждого камня и встречаясь в центре.

— Стена Лохрана! — воскликнул Морролан э'Дриен. — Давно у тебя эта штука?

— Недавно.