Лиорская мельница (СИ)

– В одном мнении сходятся все – если Черный Костер когда либо вновь явит себя, это принесет бесчисленные беды, возможно даже гибель всего человечества. Слишком много стало на поверхности металла, и стоит одному безумцу выпустить этот эйнос в любом из городов… К счастью, никто не знает, где именно он находится, да и сама правдивость легенды под сомнением. Быть может, он до сих пор лежит где-то под толщей камня на Талензе, навеки забытый. А может быть он и вовсе никогда и не существовал, являясь всего лишь отражением представления наших предков о безграничной мощи и неминуемом конце света. И должен признаться, мне гораздо спокойнее было бы спать, твердо зная про то, что Черного Костра никогда не существовало.

Брак закончил и присосался к кружке. Ему было удивительно хорошо, будто после долгой и трудной дороги он наконец-то смог почесать то самое место между лопаток.

– Жутковато… – Римма продолжала строчить.

– Боюсь себе представить, как сильно он смог бы нагреть рефальд. Костер же работает до тех пор, пока не сожжет металл дотла? – Эрт задумчиво разглядывал браслет.

– Главное, чтобы его не нашли ваши ученые. С них станется спалить половину Гардаша просто так, чтобы проверить. – Фолдис тоже потянулся за бутылкой. – Но я согласен с дочерью, жутковатая байка. Я таких подробностей не знал.

Римма закончила писать и уставилась на Брака поверх блокнота:

– Это все, что ты знаешь о Черном Костре?

– Именно о нем – да. Но есть еще старая тогвианская легенда о Предвестниках…

– Ересь, – проворчал Фолдис, но продолжил внимательно слушать.

Брак прокашлялся, поднял взгляд и продолжил свой рассказ. Ему отчаянно не хватало потолка трака, но он представил себе знакомые закорючки на грязном полотнище тента, и они послушно проступили, ожили на темно-зеленой ткани, щедро делясь своими историями.

Ему было хорошо.

Глава 24

– ...Но почему оранжевый? Их же зам-метно!

– А им плевать. На “Капитане” стоят такие гравки, что он может даже в воздух ненадолго подняться, не заблокируешь. А догнать его в степи невозможно, Графу даже запретили участвовать в ежегодном турнире Ямы. Да и в других, я уверен, тоже. Иначе они с Курильщицей смело могли бы еще до старта гонки рисовать во весь борт метку победителей. А оранжевый цвет, по слухам, потому что в тарге нет ни одного эйноса качеством ниже оранжевого. Я боюсь даже представить, сколько эйра жрет эта машина. Не удивлюсь, если любого, кто попытается угнать “Капитана”, разнесет прорывом эйра по всем вольным землям, вместе с таргой. Слухи такие ходят...

– А правда, что они добирались до южной оконечности материка?

– Кто знает? Подтвердить их слова все равно некому, но я бы не удивился. Если кто и успеет провернуть это за семь дней, то только “Капитан”.

– А почему “Капитан”?

– Курильщица назвала в честь бывшего нанимателя. Тот был настолько редкостный неудачник, что когда они с Графом покупали самую убогую и кривую таргу на торге, вопрос об имени даже не стоял.

Ночь уже давно перевалила за середину, гразгов на яхте наверняка не осталось, но расходиться никто не спешил. Хорошая еда и вино раскрепостили, развязали языки и сгладили различия в происхождении. Даже заносчивый Фолдис расслабился и подобрел, а уж после того как Андео вернулся с гравицепа с комплектом для игры в забойку…

Периодически к столу подходили смутно знакомые клановые, поприветствовать троицу северян. Особенно уважительно здоровались с Эртауго. Даже Чегодун приходил, заставив калеку невольно вздрогнуть, но старший сборщик Котобоев внимания на парня не обратил. Может, не узнал, или сделал вид, что не заметил.

Брак устал, вымотался и хотел спать, в голове шумело, но уходить не хотелось. После его рассказа о Пылающем Предвестнике, Римма вцепилась в него клещом и принялась основательно копаться в мозгах. Она быстро смекнула, что в знании различных историй калека выходит далеко за рамки обычного фольклора кочевников, и принялась исподволь расспрашивать о жизни парня в перерывах между рассказами. Затем Фолдис отметил его внешность, заметно отличающуюся от большинства клановых. Эрт принялся расспрашивать о работе в мастерской…

Брак вначале не особо стремился распространяться о себе, ограничиваясь односложными ответами, но собеседники свое дело знали туго. Да и пиво сыграло свою роль, развязав язык и притупив осторожность. Сперва он рассказал про Симу и ее страсть к историям, затем упомянул про свое появление в клане. Оговорился о своем Поиске и напарнике.

Шаг за шагом любопытствующие северяне вытягивали из подвыпившего парня подробности его жизни. О делах клана он особо не рассказывал, да и не знал толком ничего. Зато о себе выложил почти все.