Липгарт: Создатель «Победы»

Но первые наметки к созданию следующего поколения горьковских седанов были сделаны явно не в духе «Опеля», а с прицелом на американские образцы. Это и понятно: «Опель» был, в сущности, некоей усредненной копией заокеанских оригиналов, логичнее было обращаться напрямую к ним, учитывая то, что автодизайн в 1938–1940 годах менялся в мелочах ежегодно. Осенью 1939 года заводской фотохудожник Николай Добровольский запечатлел за работой одного из молодых горьковских дизайнеров; предположительно на снимке Вениамин Федорович Самойлов. О нем известно очень немногое: пришел в КЭО в 1939-м, работал в кузовном отделе под началом Александра Кириллова, был активным читателем технической библиотеки. Но именно ему, 24-летнему молодому специалисту, доверяют (конечно, с ведома и благословения Липгарта) «придумать» образ новой легковой машины – той, которая в новой пятилетке сменит на конвейере ГАЗ-11-73. Е. И. Прочко со ссылкой на заводского кузовщика Л. И. Белкина упоминает, что «предварительные наброски будущего автомобиля (иногда называемого ГАЗ-11-80) с бескрылым обтекаемым кузовом» делал именно Самойлов, и, возможно, именно этот эскиз, по рассказам видевших его, воспроизвел после войны Арямов. Но на макетной стадии мысль Самойлова работала в ином направлении, это не двухдверный ГАЗ-11-80, а другие машины.

На снимках Добровольского видно, что к 1939-му были уже готовы и воплощены в гипсовых моделях, как минимум, три варианта кузова, но основным явно считался тот, с которым работает на первом плане дизайнер. Этот макет напоминает собой не «Опель-Капитен», а, скажем так, сразу все американские автомобили 1939-го модельного года. Некий стандарт эпохи: «аллигаторный» капот, три окна по бокам, плавно закругляющийся сзади кузов, заметный молдинг сбоку. И в то же время, пусть неуловимо, еле заметным намеком, но в этом макете уже присутствует будущая «Победа»! Особенно она узнается спереди. Но пока что машина не выходит за рамки, не задает никакого тренда, а следует существующим. Если слегка заглянуть в будущее, то она примерно на уровне шведского «Вольво-PV60», созданного в 1940-м и пошедшего в серию в 1944-м, – талантливое, прилежное ученичество.

Еще одной важной частью предпобедовской эпопеи была авральная работа по созданию четырехдверного малолитражного седана КИМ-10-52, порученная ГАЗу (точнее, липгартовцам) в начале 1941-го. Это была попытка спасти раскритикованный на высшем уровне двухдверный КИМ-10-50, и надо сказать, что Александр Кириллов, которому поручил дело Липгарт, справился с работой блестяще: машина получила весьма новаторскую «полунесущую» конструкцию (с легкой встроенной рамой, к которой приваривался цельнометаллический кузов). К сожалению, в дело КИМ-10-52 так и не пошел, проиграв уже после войны «Москвичу-400», но опыт быстрого создания «с нуля» оригинального легкового кузова был чрезвычайно полезен для КЭО и, конечно, учтен при дальнейшем создании «Победы».

Начало войны мгновенно сделало все это неактуальным. О перспективах забыли, чтобы сосредоточиться на куда более насущных и грозных проблемах, Вениамин Самойлов вместо легковой рисует угловатый кузов броневика БА-64. Но уже летом 1942-го Наркомсредмаш привлекает Липгарта к решению сугубо мирной проблемы – выбору прототипа для грядущего представительского автомобиля, который будет выпускать ЗИС. Оценим уровень доверия руководства: к ЗИСу Липгарт отношения не имеет, там свои специалисты, но советуется нарком Акопов именно с ним. Резоны Липгарта в пользу «Паккарда» были приняты без всяких поправок, и вскоре появляется ЗИС-110. На начало 1943-го запланировано уже большое совещание в наркомате, и все оно посвящено именно послевоенным перспективам советского автопрома. Вопрос, что строить сейчас, не стоит, управленцы, конструкторы и технологи смотрят в будущее – в первые послевоенные годы, докладывая начальству и друг другу о тех наработках, что были сделаны в нетопленых, плохо освещенных КБ в перерывах между бомбежками.

Совещание (правильнее было бы назвать его конференцией) началось 3 февраля 1943 года, и проходило шесть дней в сохранившемся до сих пор здании наркомата на Неглинной, 23, – туда НКСМ перебрался с Рязанской в мае 1941-го. В довоенной Москве это конструктивистское произведение архитектора О. О. Шнейдратуса было известно как Дом Всекомпросвета. Сейчас на фасаде этого здания, которое занимает Федеральная налоговая служба России, отсутствует мемориальная доска, посвященная рождению «Победы», а зря – ведь именно на Неглинной, 23, был дан официальный старт величайшему отечественному автомобилю.

Настроение среди участников совещания (их собралось больше сорока) царило праздничное: накануне, 2 февраля, была одержана победа под Сталинградом. Капитуляция 6-й армии вермахта, сдача в плен Паулюса, полный разгром союзных Германии армий – итальянской, венгерской, румынской, – воодушевлял всех, на лицах цвели улыбки. И слово «Победа», яркое и радостное, было в заголовках всех газет, у всех на устах – впервые с конца 1941-го, когда фашиста погнали из-под Москвы.