Яркую характеристику Кригеру дал в своих воспоминаниях Н. А. Астров: «Кроме громадного объема контрольной работы А. М. лично руководил работой конструкторов со свойственной ему четкостью и неизменной благожелательностью. Редкая емкость памяти делала его живым энциклопедическим справочником, содержащим бесчисленное множество конкретных сведений о конструкциях отечественных и зарубежных автомобилей и их двигателей. ‹…› Большой объем знаний позволил А. М. легко подавлять высказывания малоопытных конструкторов, но надо отдать ему должное – он редко пользовался своей эрудицией, предпочитая действовать логичными доводами. Метод или стиль работы А. М. допускал даже частичное заимствование зарубежных решений, что в некоторых случаях сближало работу конструкторов с ремесленным отправлением, отчего работа теряла интерес для думающих конструкторов, однако существенно ускоряла процесс разработок и служила средством воспитания и развития у конструкторов умения с помощью А. М. анализировать технические решения и оценки ранее выполненных конструкций».
Кузовные вопросы находились в ведении КБ Юрия Наумовича Сорочкина, в арсенале которого были как первые советские пикап ГАЗ-4 и седан ГАЗ-6, так и медицинский автобус ГАЗ-55, и бронекорпуса Т-60 и Т-70. Уроженец Невеля, обладатель добродушной обаятельной внешности, Сорочкин был весьма мужественным человеком – еще в 1939-м он, беспартийный, бесстрашно выступил на заводском парткоме с критикой тех, кто пытался «зажать» новации Липгарта. Это могло очень плохо кончиться для оратора, но, к счастью, тогда доводы Сорочкина услышали и приняли к сведению.
Другим выдающимся кузовщиком, привлеченным Липгартом к созданию «Победы», был Александр Николаевич Кириллов, обладатель нестандартной биографии – еще в 1915-м, в пятилетнем возрасте, он был увезен родителями из России в США и переехал в СССР лишь в 1931-м, успев поработать на американских автофирмах «Бриггс-Страттон» и «Студебеккер». Правила советской игры Кириллов не полностью выучил и годы спустя, например, мог преспокойно заявить на партактиве, что «книга по истории партии не должна становиться библией, это вредно и неуместно». Именно он разрабатывал для М-1 облицовку радиатора, капот и крылья, а в 1941-м создавал КИМ-10-52. Кириллов был одним из немногих в СССР специалистов по сюрфасографии – теории построения кривых поверхностей, и в 1937-м издал одноименную книгу, ставшую учебником для советских кузовщиков. Достойный соратник и отчасти ученик Кириллова, Джон Боттинг, приглашен также. Джон Артурович, как звали его на заводе, был англичанином, идейным коммунистом, перебравшимся в СССР после участия в гражданской войне в Испании. С ноября 1939-го Боттинг работал в КЭО чертежником, но вскоре был повышен до конструктора. Именно он своим зорким глазом заметит, что при определенном освещении передние крылья «Победы» дают эффект мятой бумаги, и исправит огрех. А много позже Джон Боттинг станет автором английского текста к песне «Подмосковные вечера»…
Двигатель для машины будут готовить Николай Гаврилович Мозохин и Гарри Вольдемарович Эварт. Пока как основной принят шестицилиндровый мотор ГАЗ-12А мощностью 65 лошадиных сил объемом 2,7 литра, максимально унифицированный с привычным ГАЗ-11. Такая концепция сохранится до июня 1945-го.
Ведущим конструктором машины Липгарт назначил «подвесочника» Бориса Дмитриевича Кирсанова. Напоминающий внешне профессора филологии (старомодные бородка и усы), Кирсанов блестяще проявил себя во время работы над эпохальным вездеходом ГАЗ-61-40 – именно он сконструировал его ведущий передний мост. В работе над независимой передней подвеской будущей «Победы» Кирсанову будет помогать автор джипа ГАЗ-67 и земляк Кригера, уроженец донбасского Бахмута Григорий Моисеевич Вассерман. Когда Кирсанова в 1944-м заберут с ГАЗа на московский завод КИМ, именно Вассерман сменит его в должности ведущего конструктора.
Этому костяку закаленных войной и миром людей, дружному, творческому, по-настоящему интернациональному коллективу, где рука об руку трудились русский, немец, еврей, эстонец, англичанин, мы и будем обязаны великой «Победой».