Липовый чай

Выяснилось, что с письмом, которое выбегал Садчиков, произошла путаница. Письмо было адресовано Ивану Кузьмичу Мыльникову, но Лике объяснили, что Мыльников сейчас не председатель, да и раньше только исполнял обязанности председателя, а настоящее его место в замах, председателем же теперь другой Иван Кузьмич — Фильчагин.

— Так вы к кому пойдете? — спросила секретарша, сидевшая меж двух кабинетов и совсем не похожая на секретаршу высокого начальства: в простой прическе, негустой пучок на затылке без всякой начинки, шерстяная кофточка обычная, магазинная, пойди да купи. То ли дело в большом Ликином городе! Там секретарши так секретарши — как манекенщицы с выставки заграничных мод, там входишь — если входишь — в одну из охраняемых манекенщицей дверей с сознанием своей незначительности и незначительности своего дела. А тут перед Ликой сидела молодая женщина, руки которой с неброским маникюром явно знали работу по дому, наверно, кололи дрова и доили корову, во всяком случае не устрашали посетителя длиной и кровавым цветом ногтей. И нисколько о себе не думала, что она что-то, а все приходящие сюда ничто, и не собиралась до последнего охранять предвариваемые ею двери, а предлагала войти в любую.

Лика улыбнулась ей, и лицо секретарши тут же осветилось ответной улыбкой.

— Тогда я все-таки к заму, раз письмо получилось к нему, — решила Лика и с сожалением взглянула на недавно закрытую дверь.

Иван Кузьмич Мыльников сидел за большим столом и что-то писал. Он кивнул Лике, добрался до точки, жестом указал на стул и молча откинулся на спинку стула.

Лика протянула письмо.

Зам прочитал и посмотрел на Лику. Лика посмотрела на зама.

— Гм… — сказал зам и стал читать письмо во второй раз. После чего сказал: — Видите ли… — И побарабанил корявыми пальцами по столу. Лике показалось, что эти пальцы она уже видела.

— Данное письмо адресовано, так сказать, председателю…

— Я в курсе, — отозвалась Лика, всматриваясь в пальцы. Пальцы застеснялись и уползли под стол.

— Так что… — произнес зам и сделал движение головой, которое должно было объяснить все остальное.

— А именно? — насторожилась Лика.

— Я же говорю — к председателю это. А я — в замах, — сокрушенно вздохнул Иван Кузьмич Мыльников.

— Ну, и что? — спросила Лика.

— Ну, как же? — скромно отозвался Мыльников. — Я же не председатель.

— Но вы — Мыльников?

— Это верно. Я, конечно, Мыльников. Но с другой стороны…

Она вспомнила. Почки. Он был у нее на рентгене около полугода назад. Она, как обычно, приехала в Малушино, а за ней прислали машину из района, и вообще тогда было много суеты.

Иван Кузьмич Мыльников опять взялся за письмо.

— Участок… дачи… — Пожал плечами. — Да почему у нас? Никто у нас никаких дач не ставил.

— Место понравилось, — объяснила Лика.

— Мало ли что понравилось, — возразил зам. — Мне, может, чужая жена нравится.

— За чужую жену можно выговор схлопотать, — сказала Лика с некоторым намеком, — а тут вас из области уважительно просят.

— Просят — это конечно… — тяжело вздохнул зам.

Все-таки сильно сомневался человек. Просят — не приказывают. А с другой стороны — область. То есть начальство, стало быть. А ему до пенсии два года. И чья это перед ним баба, опять неизвестно. Надо полагать, не просто баба. И письмо это… Случись что, скажут — превысил, раз письмо председателю. Зачем-то люди дачи строят. Когда можно просто — лодка да удочка, рыбачь себе. Какое озеро-то? Ага, Тихое. Гиблое место, сроду никакой рыбы. Либо и мне в субботу махнуть? В Садке, говорят, лещ берет…

Зам вздрогнул, услышав вопрос:

— Операцию вам во второй областной делали?

— Во второй… — не сразу сообразив, что к чему, кивнул Мыльников.

— Кириллов делал? — спросила Лика.

— Кириллов, — замигал зам.

— Почки он хорошо режет, — сказала Лика.

При слове «режет» зам побелел несколько.

— А вы, я извиняюсь… — хотел полюбопытствовать он.

— Два камня в левой почке, так? На память не взяли?

— Эту гадость? — отпрянул зам.

— Некоторые на цепочку вешают.

— На цепочку?

— А один серебром оправил, на пальце носит.

— А вы, я извиняюсь…

— А я вас на операцию направляла. Кстати, у вас там заявление от Малушинского главврача по поводу ремонта. Вы уже рассмотрели?

— Да, да… Ремонт? Конечно!

— А то он жалуется, что третий год тянется.

— На следующей неделе приступаем… Да, да, на следующей…

Дверь отворилась, и в кабинет вошел тот маленький изящный человек, что недавно стоял у окна в кабинете напротив. Зам засуетился, протянул письмо, неуверенно спросил:

— Как вы считаете, Иван Кузьмич? Дело-то новое…

— Какое дело? — быстро пробежав глазами письмо, спросил вошедший.

— Ну, так сказать, охрана природы, а тут участок просят.

— Вот и решайте… Сводка Фокина у вас?

Едва он вошел, Лика смутилась отчего-то. Ей хотелось получше рассмотреть председателя, но она не решалась взглянуть на него, только поняла вдруг, что сводка — предлог, он не за сводкой сюда вошел, для сводок есть секретарши.