Лираэль

– «Идущий выбирает путь или путь – идущего?» – прошептала она; последняя страница из «Книги мертвых» ярко вспыхнула в ее сознании. Но тут в голову ей пришла новая мысль, и девушка побледнела как полотно. – Мне никогда не обрести Прозрения, да? – медленно проговорила она. Она – наполовину Клэйра, но в ней пересилила кровь Абхорсена. В даре, о котором она мечтала всю свою жизнь, ей окончательно и бесповоротно отказано.

– Не обрести, хозяйка, – невозмутимо подтвердила Псина, подошла сзади и ткнулась носом под колени Лираэль. – Но твое наследие, полученное от Клэйр, наделяет тебя даром Памяти, – ведь только дитя Абхорсена и Клэйры способно смотреть в прошлое. Тебе нужно свыкнуться со своей силой – ради себя самой, ради королевства и ради Хартии.

– Мне никогда не обрести Прозрения, – снова медленно прошептала Лираэль. – Мне никогда не обрести Прозрения… – Она обняла за шею непривычно чистую Псину, даже не замечая, что от той приятно пахнет мылом, в первый и, вероятно, последний раз в жизни. Но девушка не плакала. Глаза ее оставались сухи. Ей просто было очень холодно – не согревало даже уютное тепло собачьего бока.

Сэм видел, что бедняжку бьет дрожь, но с места не тронулся. Нужно подойти к Лираэль и как-то утешить ее, но вот бы знать как. Это ведь не просто девчонка или девушка. Это же тетя! Юноша понятия не имел, как себя вести с нею. Если попытаться ее обнять – не обидится ли она?

– А что… Прозрение для тебя так важно? – нерешительно спросил принц. – Понимаешь, – продолжал он, крутя в руках льняную салфетку, – у меня… у меня прямо от сердца отлегло при мысли о том, что мне не нужно быть преемником Абхорсена. Я никогда не хотел ни спускаться в Смерть, ни чувствовать Смерть, ничего из этого. А когда я все-таки туда спустился… ну, в тот раз, когда некромант… когда он меня сцапал… мне хотелось умереть, потому что тогда все бы и закончилось. Но я как-то выкарабкался – и понял, что никогда не смогу войти в Смерть снова. Просто все от меня ждали, что я пойду по стопам матери, ведь Эллимир точно станет королевой. Я вот подумал, может, и с тобой то же самое. Ну вроде как все Клэйры обладают Прозрением, значит только оно и имеет значение, даже если лично тебе это не нужно. Это единственный способ оправдать чужие надежды, как для меня – стать преемником Абхорсена. Вот только мне не хотелось делать то, чего от меня ждали, а тебе – хотелось… Я слишком разболтался, да? Прости.

– Причем со скоростью более ста слов в минуту, – отметил Моггет. – Но болтовня твоя по большей части очень даже осмысленна. Ты вовсе не безнадежен, принц Сэмет. Тем более что ты совершенно прав. Лираэль настолько явно Абхорсен, что желать еще и Прозрения – это, по-видимому, не более чем следствие воспитания на этой их дурацкой обледеневшей горе.

– Мне так хотелось почувствовать себя на своем месте, – тихо произнесла Лираэль, распрямив плечи. «Ты просто оплакиваешь детскую мечту», – внушала себе девушка. На самом-то деле она всегда знала, что так и будет – с тех пор, как ей завязали глаза, прежде чем впустить в Обсерваторию, а может быть, с тех пор, как Санар с Риэлле с нею попрощались. Она знала, что ее жизнь изменится бесповоротно, что ей никогда не обрести Прозрения, никогда не стать настоящей Клэйрой. По крайней мере, теперь у нее есть что-то другое, убеждала себя Лираэль, пытаясь унять невыносимую боль утраты. Уж лучше быть преемницей Абхорсена, чем незрячей Клэйрой, жалким уродцем. Вот только разум отчего-то не в ладу с сердцем…

– Твое место здесь, – просто сказал Моггет, обводя бело-розовой лапкой зал. – Я – древнейший из Абхорсеновых слуг, и я чувствую это всем своим существом. И фантомы тоже. Смотри, вон они столпились – всем им не терпится хоть одним глазком взглянуть на тебя. А ты заметила, что огни Хартии над тобой сияют ярче, чем где-либо? Весь этот дом и его слуги говорят тебе: добро пожаловать, Лираэль! То же скажут и Абхорсен, и король, и даже твоя племянница Эллимир.

Лираэль оглянулась по сторонам: действительно, в дверях кухни огромной толпой собрались фантомы, заполнив все помещение за пределами зала. Больше сотни фантомов, и некоторые из них настолько состарились и поблекли, что руки их едва просматривались – как бледные росчерки света и тени. Заметив, что девушка смотрит в их сторону, фантомы дружно поклонились ей. Лираэль поклонилась в ответ, чувствуя, как столь долго сдерживаемые слезы потоками хлынули по щекам.

– Моггет прав. – Псина уткнулась подбородком хозяйке в бедро. – Твоя Кровь сделала тебя тем, кто ты есть, но не забывай, что ты обрела не только высокое звание преемника Абхорсена. Ты нашла семью – и семья эта очень тебе обрадуется.