Лирелии – цветы заката

И переворачиваюсь, накрываю ее своим телом. Ее ладони на моей спине… Безумие, чистое безумие. Как же хорошо от простого прикосновения! Прижался ртом к ее шее, лизнул ямку у горла, потом ключицу. Обхватил губами твердую вершинку груди. Герда выгнулась подо мной. Демоны! Ее сладкие стоны безжалостно выжигают до тла мой самоконтроль, но я еще держусь. Хочу дарить ей наслаждение. Немыслимое! Видеть его в глазах Герды! С упоением исследую каждый сантиметр ее шелкового тела. Словно заново открываю ее для себя, вспоминаю, как же она великолепна! И в моей памяти наше короткое, но такое счастливое прошлое переплетается с чувственным и жарким настоящим. Снова ее ласкаю. Языком, губами. Не хочу упустить ни кусочка ее сладко пахнущего тела. Мне нужно все. Мне нужна вся она. Упругие полные грудки, сладкая ложбинка между ними, ребра, живот, белые бедра, изящные икры и жаркое лоно. Герда стонет, я крепко держу ее бедра. И мне нравится, до безумия нравится пытать ее удовольствием!

– Эрик! Забери мою невинность! Я хочу этого! Эрик! – прошептала она, глядя на меня с мольбой в затуманенных наслаждением глазах. – Давай убьем эти столетия между нами…

Я лизнул ее живот, розовое навершие груди. Наши тела так близки, между нами больше не осталось ни одежды, ни свободного пространства, ни даже воздуха! Только безграничное влечение и безумное вожделение. Герда, готовая меня принять, подалась вперед бедрами, крепко обнимая ногами мой торс.

«Нужно быть осторожным», – напомнил сам себе в сотый раз. Потому что боялся не сдержать себя, боялся слететь с катушек и причинить ей сильную боль. Прижался губами к ее шее, а потом поцеловал Герду, посасывая ее сладкие губы, втягивая то верхнюю, то нижнюю. Потянулся рукой к ее лону, гладя и лаская. Моя невеста застонала мне в губы и подалась вперед, желая углубить ласку. А я понял, что уже не могу. Хочу. Сейчас. Мы оба хотим.

Я устроился между ее бедер, нависая над ней. Моя плоть прижалась к ее плоти. Герда судорожно вздохнула. Стиснул зубы от острого желания, что уже разрывает меня на части. Рывком подался вперед, преодолев сопротивление девственной плоти, и проник в ее тело.

– Ай! – вскрикнула моя невеста, широко открыв удивленные глаза.

Ее пальцы вцепились в мои плечи.

В глазах потемнело, и я не сдержал хриплый стон. Это не передать словами! Во мне словно вспыхнула сверхновая звезда, и такая пьяная нега разлилась по телу от ощущения, как тесно и горячо в ней.

– Вот и все, моя услада. Самое болезненное осталось позади, – постарался я ее успокоить, осыпая поцелуями ее лицо, подсвеченное ярким румянцем, припухшие влажные губы, нежную шейку и постепенно спускаясь к груди.

Стоило мне вновь коснуться языком ее упругого навершия, как Герда судорожно вздохнула, кусая губы, заерзала подо мной.

– Тебе это нравится, не так ли? – спросил я.

– Да, – ответила она, прерывисто дыша.

Я вновь припал к ее груди и плавно, не торопясь, начал двигаться в ней, позволяя привыкнуть к новым, не изведанным ранее ощущениям.

Моя осторожность к невесте сыграла нам двоим на руку. Постепенно ее тело забыло о боли первого соития, Герда окончательно расслабилась. Теперь каждое мое движение вызывало в нас обоюдное томление и сладостный трепет. Время потеряло для нас значение, мы забыли обо всем, слившись воедино в древнем, как мир, танце двух сплетенных тел.

Темперамент девочки-зимы жаркий, как пламя огня. Она со стоном выгибается мне навстречу, умоляя не останавливаться, кусает губы, тянется ко мне за поцелуями, мечется в неистовом удовольствии, а ее руки хаотично бродят по моему телу, лаская обнаженную кожу – с плеч на спину и вниз, вдоль позвоночника до поясницы и ниже. Герда сжала пальцы на моих ягодицах, слегка царапнув ноготками, вырывая из меня хриплый возглас, и тело окатило огненной волной удовольствия. Я сильнее толкнулся в ее тело, резче, яростей! Удары в ее бедра, снова и снова, ее громкие стоны, наше шумное дыхание, мои хриплые частые вздохи и стоны, больше похожие на звериный рык. И время, будто застывшее для нас двоих.

И снова удар в ее бедра, и снова до упора, шальной бесстыдный поцелуй и сплетение языков, пьянящий аромат ее разгоряченной кожи. Удовольствие нарастает, выворачивает наизнанку, плавит разум. Тишину гостиной нарушил ее громкий, судорожный вздох, переходящий в стон. Ноги Герды еще крепче обхватили меня, пока ее тело сотрясала мелкая дрожь экстаза. Я прижал ее к себе, замедлился. Герда затихла, обмякла в моих объятиях, и я вновь задвигался в ней. Сильно, еще сильней, резче! Так сладко! Так хорошо! Только с ней так хорошо, что просто невыносимо!

– Герда! – выдохнул около ее виска, и тело скрутило волнами сладких спазмов.

Мир лопнул, как стекло. Меня окатило жаром, затопило негой, за которой немедленно пришла разрядка. Сумасшедшая, всепоглощающая, невероятно сильная, до исступления и звездочек в глазах. Я все еще двигался в ее теле, умирая от взорвавшегося во мне наслаждения, расплескиваясь внутри нее.