Лирелии - цветы заката (СИ)

Красота и величие Зимнего дворца покорили Герду. С восторгом разглядывая его великолепные залы, она слушала мои рассказы и пояснения, время от времени задавая уточняющие вопросы. Стоит отметить, что за пределами чувства любви нам было интересно вдвоем просто общаться. Нам не удалось из-за ограниченности во времени обойти весь Эрмитаж, поскольку еще нужно было успеть вернуться домой, чтобы подготовиться к посещению театра. Жаль было пропадающих билетов, тем более, на «Свадьбу Фигаро». На следующий день нас ожидали Петропавловская крепость и Кунсткамера. Деликатно предложив Герде пропустить анатомический раздел, я встретился с удивленным взглядом и возгласом: «Ты чего, Эрик? Думаешь, я неженка и хлопнусь в обморок? Пойдем, пойдем, наоборот интересно! Если верить словам Эмилии, там полный отвал башки! Хотя, Мариус тоже почему-то сначала не хотел ее туда вести.»

Экспонаты анатомического отдела Кунсткамеры, действительно, ничем не смутили мою невесту, а скорее, наоборот, заинтересовали, что несказанно меня поразило. А мне казалось, что я знаю ее на все сто процентов. Сколько же в ней еще таится неизведанного мной? Об этом я задумался не один раз, временами улавливая скоротечную тень задумчивости на ее лице, пока мы шли по городу. Иногда мне казалось, что она оглядывается по сторонам, словно ища кого-то. Пару раз я все же спрашивал у нее, в чем дело, на что она с искренне удивленным видом уверяла меня, что все в порядке. Никаких предположений насчет этого у меня не возникло. И почему она не хочет мне говорить об этом? Что могло смутить ее в чужом незнакомом ей городе на другой планете? Я решил пока что больше не спрашивать ее о причинах такого поведения, решив, что через время вернусь к этому вопросу. Внутреннее чутье подсказывало мне, что все это неспроста.

Когда мы вернулись в мои апартаменты, на Петербург плотным пологом опустилась ночь, окутав город на Неве своей бархатной мглой. На Эсфире же из-за разницы во времени еще даже не смеркалось, и Герда не спешила уезжать к себе домой. Мы говорили о нашей свадьбе, назначенной на май месяц, выбирали распорядителя, которому доверим организацию, пока моя невеста с горящими глазами перебирала в гардеробной комнате свои драгоценные украшения, заботливо разложенные мной в просторном комоде для ювелирных изделий. Это были те самые украшения, которые я делал год за годом для нее, бережно храня под чарами от пыли и потемнения. Герда решила не забирать домой весь комод на каких-то несколько месяцев до замужества, а просто выбрала некоторые комплекты и одиночные аксессуары, которые планировала надеть в ближайшее время.

- Жаль, что из-за комендантского часа придется сильно ограничить список гостей, - вздохнула Герда. – Времена на Эсфире нынче неспокойные…

- Что поделать, свет мой, таковы нынешние реалии, и мы вынуждены под них подстраиваться. – Но в любом случае, этот день все равно будет особенным для нас с тобой. Я жду его с невероятным воодушевлением.

- И я тоже. Ой, а что это? – спросила она, достав из комода очень необычное украшение, идею которого я подсмотрел однажды на каком-то из модных показов, на который меня силками затащили Стефан и Оля.

Украшение представляло из себя переплетение тонких цепей из белого золота с вкраплениями мелкой россыпи бриллиантов, и походило на сияющую сеть.

-Условно это можно считать нечто средним между ожерельем и накидкой поверх платья, - объяснил я Герде. Только платье должно быть из гладкой, однотонной ткани. И больше никаких украшений, только миниатюрные «гвоздики» в ушах.

- Как интересно! Никогда еще не видела таких оригинальных ожерелий, - ответила она, снимая с себя платье. – Сейчас я его с нижним платьем посмотрю.

Сгорая от любопытства, Герда торопливо избавилась от верхнего платья, оставшись в молочного цвета полупрозрачном нижнем платье-комбинации, сквозь которое просвечивало дерзкое ярко-алое нижнее белье. Как же чертовски соблазнительно она выглядит! Я ощутил мгновенный прилив вожделения, занявшего все мое существо в этот момент, и тут же с горечью осознал всю глубину моей многолетней тоски по ней. Я настолько истосковался по ее ласковым объятиям, что даже те несколько шагов, разделявшие нас в этот момент показались мне вдруг целой пропастью.

Герда, увлеченная любованием красотой ожерелья совершенно не подозревала, какие эмоции обуревают меня сейчас. Пока она крутилась перед большим зеркалом, рассматривая ожерелье и совершенно не подозревая, какие мысли и желания сейчас владели мной, я с первобытной жадностью ловил каждое ее движение и не мог уже думать больше ни о чем. Через полупрозрачную ткань просвечивал ее силуэт, приковывая мой взгляд вновь и вновь. Все мои мысли сейчас занимала только Герда. Нахлынувшие воспоминания о той страсти, что случилась между нами в моей петербургской квартире, превратили вспыхнувшую искру вожделения в пылающие языки пламени, поглотившие мое сознание.