Лирическая любовь (ЛП)

— Для начала обратите внимание, что мой банк данных о Барретт - Браунинг содержит все известное на сегодня об обоих поэтах. Я соединил всесторонние профили индивидуальности из старых писем - их и других людей; их литературный результат; обзоры; биографические эскизы Элизабет (у Роберта не было ни одного); карты мест и городов, где они жили или посетили; ее сохранившиеся медицинские карточки; истории времени; и т.д. Где данные отсутствуют, я попросил, чтобы компьютер дал свою наилучшую оценку. Мы можем справедливо предсказать то, что каждый из них сделал бы или сказал бы при определенных данных обстоятельствах. Таким образом, мы можем предсказать, что утром 15 июня 1860 года, в пятницу, Роберт будет на прогулке в центре города Флоренция, Италия. Погода ясная и жаркая. Он рассчитывает свою прогулку так, чтобы быть дома к обеду с Элизабет. Она чувствовала себя нехорошо, и он хочет провести этот день с нею. Маршрут его возвращения проходит через площадь Сан-Лоренцо. Посреди загруженной суматохой площадью имеется тележка с горшками и кастрюлями, старой одеждой, книгами, и прочими видами барахла. В этот жаркий полдень эта старая желтая книга приземлится сверху этой кучи. Браунинг увидит и купит ее. Компьютер теперь предсказывает его действия, вплоть до пустяковой суммы, в одну лиру, которую он предложит за книгу. (Он – очень экономный человек!) Моя подделка очарует его. Он будет читать ее на ходу домой. Он пройдет мимо Дворца Строцци, пересечет реку Арно по мосту Сан-Тринита, спустится по улице Виа Маджио, и к тому времени, как он доберется до дома в Каса Гуиди, он закончит ее. В его голове выкристаллизовывается драматический фон для великолепной работы, вещи, которая в конечном итоге преобразует мужа Элизабет Барретт в Роберта Браунинг, крупного викторианского поэта, и конкурента для Теннисона, Вордсворта, Байрона, Шелли... Я сделал паузу.

Она все еще не была убеждена. — Если вы можете действительно делать такого рода вещи... отправлять материю назад через время, почему вы не отправили бомбу в спальню Гитлера, скажем, приблизительно в 1935 год?

Я пожал плечами. — Я думал об этом. Но я боюсь изменить историю так решительно. Было бы у нас без Гитлера современное государство Израиль? И предположите, что я изменил прошлое таким способом, чтобы никогда не встретились мои родители? Нет. Мы должны ограничить передачу только неисторическими вещами.

— Предположим, что Браунинг станет выяснять ваши предполагаемые факты?

— Я уверен, что так и будет. И он найдет, что история абсолютно верна. Мой материал основывается на данных из тома Королевской Библиотеки Руаяля Казанатана в Риме, идентифицированном как «Прочие вещи г-жи 2037» - «Различные достижения любопытны и достойны того, чтобы быть рассмотрены». И еще есть несвязанные, подтверждающие сообщения, такие как записи крещения ребенка - жены Помпилии, героя священника Капонсакки, злодейского мужа Франческини и так далее. У меня есть фотокопии. Хотите их посмотреть?

— Не имеет значения. Она продолжала смотреть на меня, озадаченная и вдумчивая. — Предположим, что это сработает. Предположим, что Браунинг будет стимулирован для написания его выдающегося произведения, его шедевра, и это сделает его знаменитым. Я возвращаюсь к моему основному вопросу. Для чего вы делаете это, Бернард?

— Я должен вам. С моим интересом.

— Не так и много.

— Да, очень много. Это - моя курсовая работа, оценка Роберта Браунинга. У меня есть средства, деньги, технология. Я могу сделать это, наконец. Разрешите мне оплатить свой долг.

Долг? Ха! Это было нечто большее. У меня была вторичная тема, как колесо в колесе, или, как говорят IT-специалисты, вложенный цикл. И это было вот что: Я хотел, чтобы Роберт Браунинг составил для меня некоторые строки, которые покажут мою любовь к Мэй Лесли. Я обратился бы к нему с просьбой заявить в изящной рифме или белом стихе или как бы то ни было, чувства, которые я не знал, как выразить. Я пришел бы к нему, как неграмотный крестьянин на улицах Калькутты или Кито, или Марокко приходит к автору, пишущему за деньги, для создания нежного сообщения возлюбленной. Я был как унылый и невразумительный де Невиллет, уговаривая Сирано де Бержерака сочинять любовные письма Роксане. Роберт, старый друг, скажи ей, что она как песня, как лирика. Что она частично ангел, частично птица. И скажи ей, о потерявший возраст писатель-призрак, что у меня есть дикий и чудесный голод к ней.

Мэй нарушила мою мечтательность. — Хорошо, тогда давайте посмотрим, на чем мы остановились. Браунинг покупает книгу, читает его, он впечатлен. Он мысленно представляет большую поэтическую драму. Что затем? Он сразу же начинает писать черновик?