Лирик против вермахта (СИ)

— … Воевать можно и нужно не только винтовками и бомбами, — начал Мишка, сверкнув глазами. Все равно назад дороги больше не было, а, значит, нужно было идти «ва-банк». Сейчас им все выложить, пусть и думают. — Это долго, дорого, тяжело и кроваво. Другим оружием, которое не менее сильно, является слово, которое произнесли в нужно время, в нужном месте и с нужным акцентом. Например, дезинформация военачальников противника, обман простых солдат, распускаемые панические слухи и т.д.

У Ковпака на лице застыло страдальческое выражение. Если бы мог, точно бы парню ремня дал.

— Вижу, не сильно верите, Сидор Артемьевич, что слово может быть посильнее пули или ножа. Тогда вот вам пример. Я еще вчера распустил слух о том, что вы мой родной дед, — Мишка предъявил свой первый козырь, пусть и маленького достоинства. Ведь, на такой разговор не пойдешь с пустой фигой в кармане и пустопорожней болтовней. Всем и всегда нужны доказательства твоей правоты. — И ни у кого сомнений в этом не возникло….

Командир, похоже, дар речи потерял. Засопел, как медведь, головой дернул. Осталось только встать на задние лапы (ноги) и зареветь благим матом.

— А после пошел к старшине и попросил мне выдать пистолет. Сказал, что вы, Сидор Артемьевич, его мне хотите подарить, — парень вытащил из-за пазухи немецкий вальтер и положил его на стол. В принципе, похоже было доказательство. Ведь, личное оружие Мишке еще было не положено. Только нож на поясе. — И три обоймы забрал.

Руднев вновь негромко постучал по столу, призывая Ковпака не спешить с выводами. Тот же, уязвлённый, засопел еще сильнее.

— А вот еще доказательство того, что нужное слово имеет особенно разрушительную силу, — Мишка залез за пазуху куртки и вытащил небольшой листок, на котором было напечатано несколько предложений на немецком языке. Он заранее позаботился, чтобы напечатать на походном типографском станке пример листовки, написанной в лучших традициях «чернухи» будущего. — Я поглядел на ваши листовки для немцев и написал свою.

Ковпак взял протянутый листок, повертел и отдал его комиссару, который хорошо владел немецким.

— Хм, хороший немецкий, Миша, — похвалил парня Руднев. — И так… Немецкий солдат, ты убиваешь наших матерей, насилуешь жен, вешаешь наших детей и сжигаешь наши дома. А ты не боишься, что мы сделаем тоже самое с твоей матерью, твоей женой, твоими детьми и твои домом. Сильно сказано. Сидор, не находишь?

Ковпак неопределённо качнул головой. Сразу и не поймешь, понравилось или нет.

— Так тут еще одна листовка… Ну-ка, ну-ка, — комиссар сначала про себя прочитал немецкий текст, а начал вслух переводил. — Немецкий солдат, а ты знаешь, что у твоего фюрера отец был евреем? Его звали Леопольд Франкенбергер из семьи еврейских банкиров, и именно он разорял простых немцев! Хм, правда, что ли? — парнишка кивнул. — Сидор, что молчишь?

Командир отряда «пожевал губы» и прогудел:

— Чушь! Немца можно победить только железом, потом и кровью. А это все чушь!

Естественно, для Ковпака все это белиберда. Сидор Артемьевич, человек старой школы, прошедший всю Гражданскую, а потом и Польскую компанию. И везде он видел одно и то же: победу над врагом приносят большое число штыков и артиллерийских орудий. Только это, и ничто другое.

А вот Руднев, напротив, все видел совсем иначе. Как комиссар и организатор в отряде всей идеологической работы, он сразу же ухватил суть.

— А знаешь, что Миша? — выдержав долгую паузу, комиссар выдал совсем необычную вещь. — Давай ко мне заместителем по воспитательной части, и поглядим, что ты там придумал.

Кстати, рекомендую почитать историю про СИРОТУ, прокачавшегося до БАРОНА и крутого МАГА ЦЕЛЫХ 2 КНИГИ

Глава 17 Звезда сияет еще ярче

* * *

Небольшая шифрограмма в неполные семьдесят слов, отправленная из партизанского отряда на Большую землю и принятая безвестным сержантом наркомата государственной безопасности, перевернула очередную страницу нашей истории, приведя в действия глобальные события. Вездесущий наблюдатель, будь таковой, обязательно бы обратил внимание на сходство всей этой истории с детским стишком Самуила Маршака «Гвоздь и подкова».

'Не было гвоздя —

Подкова пропала.

Не было подковы —

Лошадь захромала.

Лошадь захромала —

Командир убит.

Конница разбита —

Армия бежит.

Враг вступает в город,

Пленных не щадя,

Оттого, что в кузнице

Не было гвоздя'.

* * *

Москва. В этом бывшем купеческом особняке, внушительном здании с башенками из красного кирпича, располагался один из отделов Наркомата государственной безопасности, координировавший деятельность партизанских отрядов на оккупированных территориях. На втором этаже в небольшой комнатке с низким потолком и узкими окнами находилось рабочее место сержанта Васькина, отвечавшего за сбор и обработку разведывательных данных с территории Белоруссии и Украины.