Лирик против вермахта

Короткая пауза на переваривание анекдота, и вновь громыхает хохот! Здоровые мужские глотки выдают такое, что хоть уши затыкай. Один больной от смеха аж задыхаться начал. Не хватало еще, чтобы помер.

- А еще мне рассказывали…, - Мишка бросил косой взгляд в сторону двери и чуть не обмер. Там едва ли не толпа стояла: медсестры, два врача и боец из охраны с винтовкой на перевес. Стоят и улыбаются. - Снова приехал муж из командировки домой, а там жена с любовником голые в постели лежат. Муж удивленно рявкнул: это что вы тут такое делаете? А жена любовнику со вздохом говорит: Вот видишь! Я же говорила тебе, что он дурак!

За этим анекдотом последовал другой, за ним - третий, четвертый. Вскоре собравшаяся у палаты толпа и раздавшийся оттуда безудержный хохот привлекли внимание начальника госпиталя. Военврач третьего ранга, толком не спавший уже вторые сутки, поначалу решил было, что у него на почве усталости начались галлюцинации. Ведь, все признаки были на лицо: слышались странные голоса и смех, чудилось всякое.

- Что за черт?

Бормоча себе под нос, врач пошел по коридору, отмечая необычайную пустоту и тишину вокруг. Вообще, такого не было, чтобы у стен или в проходе между койками никто не стоял, а в палатах не стонали и на жизнь не жаловались.

- Прямо чудо…

И едва завернул за коридор, встал, как вкопанный. Вот, оказывается, куда все делись: и больные, и медсестры, и врачи. Все тут были: красные, многие со слезами на глазах, улыбки на лицах.

- Что здесь происходит? Вы совсем с ума сошли?! А ну марш по местам! - толком не разобравшись, стал разгонять персонал госпиталя. - Что еще за сборище?! Почему дежурная не на месте?! Живо туда! А ты… ты…

Мишка, прерванный на полуслове, ясно понял, что сейчас ему достанется. И не ошибся.

- Ты, дурака кусок! Тебе что было сказано?! Судно выносить и воду больным таскать! Что за балаган развел?! А если кого удар хватит?! Не видишь, после операции? Швы разойдутся, - военврач со злостью тряхнул кулаком. - Пшел к лежачим! И сиди там, пока не позовут!

Кивнув Миша, тут же юркнул за дверь, а там уже рванул по коридору. Начальник госпиталя, мужик суровый, мог еще чего-нибудь придумать.

***

Медсестричка усадила его на скособоченный стул, и строго погрозила пальчиком. Смешно. Сама ещё совсем девчонка, не старше его, а взрослую тетю из себя строит.

- Сиди здесь, охальник, и носа за дверь не кажи. Афанасий Петрович совсем злой, - она кивнула на дверь, за которой гремел злющий голос начальника госпиталя. Точно, разозлил его. - Здесь у нас совсем плохие лежат. Совсем..., - добавила девчонка тихим голосом. - Особенно тот... Танкист, обгорел просто жуть. Места живого не осталось... Постоянно зубами скрипит, а как очнется, просит застрелить его... А ты все зубы скалишь.

Бросила на него осуждающий взгляд, хотя несколько минут назад сама над анекдотами хохотала до слез. Вот же, коза.

- Смачивай ему губы мокрой тряпочкой почаще, но пить не давай. Никак нельзя, даже если умолять начнет. Понял?

Снова у ней был такой же взгляд. Мишке даже обидно стало.

- Сделаю, чай не дурнее других, - а как она вышла, добавил. - Точно говорят, хочешь, как лучше, а получается как всегда.

Вздохнув, принялся «бдить». Горелый танкист, и правда, так жутко стонал, что мурашки по спине бегали. Иногда вроде бы затихал, успокаивался, но в какой-то момент все заново начиналось. Хрипел с переливами, захлёбывался, словно воздуха не хватало.

- Не дай Бог, так попасть, - отвёл взгляд Мишка. Вид корчившегося от боли командира, перемотанного бинтами на манер мумии, и, правда, был страшен. - Лучше уж...

А после танкист очнулся, и совсем стало жутко.

- Эй, кто там есть? Что же вы, суки, мучаете меня? Пить дайте! Воды хочу, горит все нутро, не отпускает. Пить! - хрипел он, дергаясь всем телом. Если бы не верёвки, то давно бы уже поранился. - Твари, клистерные! Жопы отожрали на казённых харчах, а мне кружки воды жалеете...

Стоя рядом, Мишка осторожно приложил к его рту влажную тряпку. Забинтованная маска тут же дернулась и стала жадно хватать губами тряпку.

- Кто это? Сестричка, ты? Нет? - не дождавшись ответа, танкист снова заговорил. - Браток, слышишь? Помоги... Не могу больше... Совсем мочи терпеть нет. Кончился я, браток. Совсем кончился… Наклонись, ниже…

Мишка наклонился было, как рука больного вырвалась из-за ремней и вцепилась в ворот рубахи парня. Как клещами держались.

- Тут, под матрасом, браток. Просунь руку, - хрипел танкист. –Просунь. Наградной пистолет там. Земеля мой принес… Помоги, друг.

Под матрасом, и правда, что-то лежало. Парень выдернул руку с небольшим пистолетом, явно не русским.

- Не могу сам… Пальцы не слушаются, а ты возьми, - почти в самое ухо шептал больной. –Помоги… Лучше сдохнуть, чем терпеть такое.

Совсем командир на грани. Если бы мог, точно бы пустил себе пулю в лоб. Такому пистолет лучше не давать. Мишка сразу же спрятал пистолет за пазуху.