Лирик против вермахта

Пожилой бронебойщик крянул в усы и потянулся за монтрообразным противотанковым ружьем, заботливо укрытым куском мешковины. Вытащил, аккуратно протер, несколько раз щелкнул затвором, проверяя ход. Сержант Савко Виктор Васильевич с Полтавщины и в остальном был таким же основательным, хозяйственным, все делавшим так, как следует. Штык нож всегда заточен до бритвенной остроты, саперная лопатка в специальном чехле, все прорехи на шинели аккуратно заштопаны. Хозяйственный, одним словом.

- Сколько же вас иродов прет…, - с тяжелым вздохом прильнул к прицелу. Пока только приноравливался, привыкал. До немца еще далеко. Вот ближе подойдет, тогда и начать можно. - Один, два, три, четыре… уже взвод… Вон там еще трое…

Со стороны солнца, словно специально, чтобы ослепить защитников, вдалеке вырастали все новые и новые темные коробочки. Медленно ползли вперед, выстраиваясь в шахматном порядке.

- Пятнадцатый уже, Виктор Васильевич, - его второй номер, совсем еще юнец, с трудом скрывал свой страх. Весь побледнел, не знал куда деть руки. - А ведь там еще идут. И на наш взвод все…

Боец обернулся, оглядывая узкую линию окоп с изготовившимися к стрельбе товарищами, выдвинувшимися вперед артиллерийскими орудиями. Еще недавно все это казалось силой, о которую враг должен был сломать свои зубы, умыться кровью и откатиться назад. Им же, защитникам высоты, естественно, полагались награды после боя. Сейчас же недавние бравурные мысли разлетелись в клочья. Перед всеми ними остро замаячила смерть.

Сержант тем временем откуда-то из-за пазухи вытащил небольшую иконку и положил ее на платочек, который расстелил прямо на снег. Затем снял шапку и размашисто перекрестился.

- Товарищ сержант, вы чего это? Политрук же увидит, - оглядываясь по сторонам, быстро проговорил боец. Похоже, высматривал того самого политрука. - Потом опять песочить будет.

Еще раз покрестившись, сержант тихо проговорил:

- Не будет, Ваня, не бойся. Давай-ка, лучше с тобой помолимся, - он цепко схватил парня за рукав, и привлек к себе ближе. - Чего глаза вытаращил? Теперь можно. Сам товарищ Сталин сказал, что можно. Нельзя ведь, Ваня, жить без Бога в душе. Если там его нет, то в сердце другая мерзость заводится. Вон, как у этих.

Савко махнул рукой в стороны танков, медленно ползущих в их сторону.

- Знаешь хоть какую-нибудь молитву-то? Вижу, что нет. Ничего, научу. От молитвы плохого не будет, одна польза только…

Глубоко погрузившись в себя, оба бойца еле слышно шептали слова молитвы. Глаза закрыты, лица спокойные. Вроде на душе и легче стало.

- Ой! - открыв глаза первым, молодой боец увидел стоявшего рядом политрука. - Мы вот, товарищ политрук, здесь…

Тот, окинув обоих внимательным взглядом, кивнул. Все он и без слов понял, не дурак чай.

- Васильич, левый фланг на вас, - посмотрел на сержанта, перебиравшего здоровенные бронебойные патроны. - Если танки по этой ложбинке попробуют пойти, то батарея их не достанет. Вы же сможете, - сержант качнул головой в ответ. Мол, справятся, ни одного не пропустят, пока живы. - Хорошо, бойцы. Держитесь, держитесь столько, сколько можете. Слышите? Бейте эту шваль, чтобы ни одна не прошла. И помните, отступать нам некуда, братцы, позади Москва… Ну, помогай вам…, - и чуть помолчав добавил. - Бог.

А отойдя на несколько шагов, политрук остановился. Поднес к лицу сжатую в кулак ладонь и с усилием разжал пальцы. Там лежал потемневший от времени серебряный крестик, который ему когда-то давно дала бабушка. Ее уж и в живых не было, а крестик остался. Глубоко врезалась в его память и ее частая присказка, которую старая женщина то и дело повторяла.

- Помогай всем нам… Боже.

Помог Он или нет, сложно сказать, но политрук 316-ой стрелковой дивизии Василий Георгиевич Клочков в том бою выжил. Он лично подбил гранатами два немецких танка, а его взвод, ставший позднее известным, как 28 панфиловцев, уничтожил почти три десятка танка и около сотни гитлеровцев.

Глава 25. Не говори гоп, пока не перепрыгнешь

***

После попадания в больницу, события в жизни Мишки Старинова еще больше ускорились. Они, правда, и до этого не стояли на месте, а едва не вскачь неслись. Достаточно вспомнить про выходку с плакатом «Родина-мать зовет», схватку с диверсантами и моста, рейд по немецким тылам вместе с партизанским отрядом, награждением орденами и медалями и многое другое. Но сейчас все буквально спрессовалось - одно сменялось другим, второе - третьим, третье - четвертым. Ни минуты отдыха, чтобы выдохнуть или перевести дух.

- А что теперь ныть? Сам же хотел подняться, выбиться из толпы. Вот теперь… наслаждайся.

Лежал на больничной кровати, а вокруг куча книг. Были здесь и учебники по английскому языку, и по географии. С кучей закладок лежала книга об истории Североамериканских соединенных штатов, отдельно - брошюрка по этикету. Готовился к поездке через океан.

- Хм… Основательно к подготовке подходят. Чуть ли не дипломата из меня готовят…