Лирик против вермахта

- Нормально, Сеня, нормально. Ничего они нам не «пришьют», - Санька ни сколько не сомневался, что все обойдется и на этот раз. Ничего серьезного все равно за ними не было. А «отъехать к хозяину» он не боялся. По авторитетной статье сесть не страшно. – Даже при самом хреновом раскладе, нам только малолетка корячится. Так что, Сеня, ху… мы на них положили, - довольно ощерился пацан. – Ладно, давай покемарим. Завтра видно будет.

И завтра, действительно, стало видно. Только увиденное совсем ему не понравилось.

***

Сажиных подняли рано утром. Сонных, недовольных, сразу же посадили в воронок и куда-то повезли. По-прежнему, никто и ничего им не объяснял.

- Чертовы красноперые, молчат, как рыбы, - сквозь сжатые зубы шипел Сажин-старший, сидя с братом и военным на заднем сидении автомобиля. – Хрен их поймешь…

- У, завод! – вдруг удивился Сенька, пялившийся все это время в окно. Увидел знакомые места и затыкал пальцем в окно. – Завод!

Санька резко развернулся к окну. Действительно, на территорию завода въезжали. Как раз проехали ворота и сторожевую будку.

- А че на завод-то? – вскинул голову парень. – Чево там забыли? За нашими грамотами что ли? – фыркнул он, довольный своей шуткой. – Мы ведь пролетариат, гражданин начальник. Пашем от рассвета и до заката.

Вышли прямо у проходной, и под конвоем прошли внутрь. Дальше шли по длинному коридору мимо заводских цехов, пока не уперлись в двухстворчатые ворота. За ними, насколько Сажин-старший знал, находился местный зал.

- Проходим, - замешкавшегося Саньку ткнули в спину, заставляя поторапливаться. – И без сюрпризов!

Так ничего и не понимая в происходящем, парень толкнул двери и сделал шаг вперед. Правда, на самом пороге споткнулся, ослепленный ярким освещением из десятка люстр. Его взгляд забегал, натыкаясь на десятки, сотни людских лиц, красный флаги в углах, огромный герб Советского Союза.

- Проходим, не задерживаемся! – из-за спины вновь послышался сухой холодный голос. – Вперед, вон к тем лавкам.

Его брат, вообще притих. Шел, молча, безропотно, как баран на заклание.

- Садимся! Молчим! – на плечи Саньке с силой нажали, усаживая на широкую лавку у стены.

У Саньки от волнения глаз задергался. Слишком уж странно все было. Очень непривычно. Куча самых разных вопросов вертелась в голове. Почему их с братом на завод привезли, а не в следственном изоляторе оставили? Какого черта здесь так много заводчан собралось? А кто те люди на сцене за столом? Но все эти вопросы оставались без ответа.

А потом началось такое, что и подумать страшное…

- Товарищи заводчане, приглашенные, прошу считать открытым выездное заседание судебного совещания при НКВД СССР, - из-за стола на сцене встал высокий тучный мужчина в майорском мундире наркомата внутренних дел. Выглядел внушительно, как и полагается человеку в таком звании. Говорил строго, резко, словно рубил с плеча. – Сегодня слушается дело Сажина Александра Григорьевича и Сажина Семена Григорьевича о саботаже государственного оборонного задания. В составе чрезвычайной тройки судебного совещания майор государственной безопасности Анохин, прокурора Сипова и секретаря…

У Сажина-старшего аж глаза округлились от услышанного. Какой еще саботаж? Чего они там такое говорят? Ни на какой саботаж они не подписывались? Что это еще такое? Это же политические вещи, а не уголовка. Парень, не дурак, соображал, что за уголовку послабление может быть, а за политику сразу кончат.

- Товарищи, в условиях военного времени, когда враг находится у сердца нашей страны – города Москвы – братья Сажины целенаправленно саботировали распоряжения товарища Сталина о выполнении государственного оборонного плана. Под их непосредственным руководством осуществлялось саботирование распоряжений заводской администрации, что в итоге привело к потерям…

Санька Сажин с каким-то ужасом слушал эту речь, понимая, что все идет самому настоящему безумию. Ведь, им с братом «шили» самое настоящее политическое дело, за которое в это время только одно наказание – расстрел.

- … С учетом собранных доказательств тройка признала вину Сажина Александра Григорьевича и Сажина Семена Григорьевича в саботаже государственного оборонного заказа, - продолжал читать постановление майор. – Оба приговариваются к высшей мере социальной защиты, к расстрелу.

В зале стояла такая тишина, что отчетливо слышалось тиканье часов у кого-то из людей на сцене. Молодежь, сидевшая в зале, словно застыла. Лица у всех мраморные, глаза выпученные, едва дышат. Про Сажиных и говорит нечего – краше только в гроб кладут.

- Как же так? Граждане начальники, что такое делается? – Сажин-старший говорил с трудом, заикался, голос дрожал. – Мы же никогда… Слышите? Мы же работяги… Как же можно? Какой саботаж? Сенька, дурак, что молчишь? Сенька?!

А здоровяк, как сидел, так и продолжал сидеть. Только брючина у него мокрая была, и взгляд какой-то дикий стал.

Глава 29. Наука в помощь...

***