Лирика

Одна мне осталась надежда:
Смотреться в колодезь двора.
Светает. Белеет одежда
В рассеянном свете утра.

Я слышу – старинные речи
Проснулись глубоко на дне.
Вон теплятся желтые свечи,
Забытые в чьем-то окне.

Голодная кошка прижалась
У жолоба утренних крыш.
Заплакать – одно мне осталось,
И слушать, как мирно ты спишь.

Ты спишь, а на улице тихо,
И я умираю с тоски.
И злое, голодное Лихо
Упорно стучится в виски…

Эй, малый, взгляни мне в оконце!..
Да нет, не заглянешь – пройдешь…
Совсем я на зимнее солнце,
На глупое солнце похож.

Октябрь 1906

«Хожу, брожу понурый…»

Хожу, брожу понурый,
Один в своей норе.
Придет шарманщик хмурый,
Заплачет на дворе…

О той свободной доле,
Что мне не суждена,
О том, что ветер в поле,
А на дворе – весна.

А мне – какое дело?
Брожу один, забыт.
И свечка догорела,
И маятник стучит.

Одна, одна надежда
Вон там, в ее окне.
Светла ее одежда,
Она придет ко мне.

А я, нахмурив брови,
Ей в сотый передам,
Как много портил крови
Знакомым и друзьям.

Опять нам будет сладко,
И тихо, и тепло…
В углу горит лампадка,
На сердце отлегло…

Зачем она приходит
Со мною говорить?
Зачем в иглу проводит
Веселенькую нить?

Зачем она роняет
Веселые слова?
Зачем лицо склоняет
И прячет в кружева?

Как холодно и тесно,
Когда ее здесь нет!
Как долго неизвестно,
Блеснет ли в окнах свет…

Лицо мое белее,
Чем белая стена…
Опять, опять сробею,
Когда придет она…

Ведь нечего бояться
И нечего терять…
Но надо ли сказаться?
Но можно ли сказать?

И чтó ей молвить – нежной?
Что сердце расцвело?
Что ветер веет снежный?
Что в комнате светло?

7 декабря 1906

Клеопатра