Лирика изумрудного мага

Публика на танцевальный вечер собиралась как на подбор странная, или у всех зрение было слабое. Яркость красок была такая, что от толпы женщин и мужчин в глазах рябило. Илья не ожидал, что мужчины и те подкрашены и перекрашены. Он покачал головой и быстро отвернулся к буфетной стойке. В его задачу входило показывать свою уникальную спину на подобных вечерах – это на тот случай, если его узнает потерпевшая. Если потерпевших не было, то мог появиться сам Шурик.

То есть Илья гонялся за двумя зайцами. Он уже заметил, что особых украшений ни на ком не было, так, бижутерия, если он вообще в этом что—то понимал. Стоять спиной к публике ему не позволила черно—белая, страшная по его меркам женщина, точнее, бабка, но не бабушка. Она пристала к нему как банный лист и вывела танцевать на медленное танго.

Снега безбрежные растаяли, сияет солнце от души. С тобою врозь. И это тайна ли, что мы лишь врозь и хороши? Весна теперь нам не попутчица, живем, друг друга не браня. Есть ангел маленький и лучница? Нет, давит возраста броня. Мы, равнодушно-холостые, дела обычные вершим. Земные радости простые нас веселят. Мы не грешим.

Сверкает солнце, наслаждается своей весенней красотой. Душа моя в тебе нуждается. Ты говоришь мне: "Нет, постой!" Твой взгляд кричит и тихо кается, весной глаза твои полны. Ты в равнодушии раскаялся на гребне солнечной волны.

Илья решил, что установку на вечер не нарушает: его спина, обтянутая тонким белым свитером, была видна другим женщинам. На его бабке "бабок" не было видно, сережки и кольца отсутствовали.

– Мужчина, а почему Вы так осматриваете мои уши и руки? Нет на мне золота! Не ищите! Не найдете! – воскликнула она нервно.

– Я не ищу на Вас золото, я с Вами танцую.

– А с чего бы такой красавец явился к нам, если не за золотым уловом?

– Пришел – танцую.

– Знаем мы вас! Здесь, среди танцующих людей, есть одна ограбленная таким, как ты. Да вон она, с твоей спины глаз не сводит! А не ты ли ее ограбил?

И тут перед глазами у Ильи все поплыло. Сзади на него навалились старички и старушки целым скопом, они били его своими палками по белой спине. Он успел в кармане нажать на кнопку на приборе, посылающем сигнал о том, что он находится в опасности. Он весь сжался под ударами озлобленных пожилых людей, потом прополз в более свободном месте и выскочил из толпы.

Марине показалось, что она взмахивает крыльями и вот—вот полетит, ощущение было таким реальным, что она с удивлением посмотрела на отсутствие крыльев. А все из-за того, что она увидела спину Ильи, покрытую синяками от палок добрых стариков и старушек.

Набирает август силу: утром солнце холодит, освежая землю мило, и с теплом уже лимит. Твой звонок звенит в разлуку, он прохладен, как и день, то итог житейской муки, неприятность с ним, как лень. Веет ветер нашей встречи, август клонится в зенит, скоро мы сойдемся в вече, встреча все еще манит. Ритм стихов, слегка игривый, в вечер августа плывет, и меняются мотивы, и тебя в стихи зовет. День за днем пройдут по кругу, ночь коснется дважды дня, встретишь ты меня, как друга, я – роднее, чем родня.

Илье предстояло ехать за Шуриком во Фруктовую страну, в которой длительно сохранялись отблески реализма. Там тепло, там фрукты, одним словом – Фруктовая страна. Марина покрыла лечебной пеной спину Ильи и разрешила встать измученному человеку. Он сам подошел к зеркалу, посмотрел на обширную производственную травму и сказал, что надо завести овчарку, она не даст хозяина в обиду. Марина закричала страшным голосом в знак полного согласия с ним, но добавила, что в поездках с собакой могут возникнуть проблемы. Он и сам понимал, что сложности с собакой неизбежны, и пришел к выводу, что ему на спине глаз не хватает, а то бы он увидел толпу стариков с палками и вовремя бы избежал ударов. Против глаз на затылке она не возражала, и они вдвоем стали думать, где их взять.