Лирика разных лет

Дед мой Павел был сын солдатки,
Посошок при себе всегда,
Были дедовы все достатки —
Бас да черная борода.
Был он телом могуч, не сгорблен,
Был улыбчив и темнолиц,
И таскал он в холщовой торбе
Хлеб для мамы моей и птиц.
Говорил он, что правду любят,
Как церковный звон сатана.
Был он, дед мой, чудак и люмпен,
И вожак ташкентского дна.
Обожал он костры в дороге,
Родничок, обжигавший горсть.
На щербатом своем пороге
Был он только нежданный гость.
А еще он любил и нежил,
И не бросил бы, хоть убей.
Голубых своих, красных, бежевых
Доморощенных голубей.
Был к богатым он без пощады.
Хоть в ночи при огне свечи
В голубятне его дощатой
Пели царские трубачи.
По утрам он гонял их бурно,
И в тиши, на краю зари
Для него кувыркался турман,
С неба падали почтари.
Знаменитые были птицы,
Лишь мальчишки вздыхали: «Ах!..»
Дед рассказывал небылицы
Даже в рифму о голубях.
Вышла жизнь его иль не вышла,
Я не знаю. Он был изгой.
Губернаторских дрожек дышла
Он железной хватал рукой.
Был он черен, чернее горна,
И без страха умел блажить.
Говорил он: «Прошу покорно,
Прикажите, чтоб можно жить.
Все нас судят: и боги судят,
И начальство, до писарят.
Господин губернатор, люди,
Даже бедные, жить хотят!..»
Генерал усмехался вяло,
Тыкал кучера в бок: «Гони!»
И толпа головой качала:
— Павла, господи, охрани…
Был он, дед, непохож на прочих,
Шел навстречу своей беде.
И нашли его как-то ночью
Бездыханного на Урде.
Хоронили его, жалея.
Неудобные, как суки́,
Молчаливые иудеи,
Синеглазые русаки.
И узбеки молились богу,
Чтобы милостив был и мил,
Чтобы Павла простил немного,
В рай по-божески допустил.
Был он добрый для них, приятный
И готовый всегда помочь.
…И голодные в голубятне
Птицы плакали в эту ночь.

1967

Дай нам бог компании без фальши

Дай нам бог компании без фальши,
Где ничем не скован дружный гам,
Где кипенье фронтовых бывальщин
С непременной шуткой пополам.
Мне приятно братство незнакомых,
И присловье к месту, неспроста,
И звезда на рыцарском шеломе,
И над конной лавою звезда.
Ах, былые Родины бураны!
Кто ж из нас в запечье тихом рос?
Я люблю вас слушать, ветераны,
В самосадном дыме папирос.
Да и сам я юностью уважен,
И с улыбкой вслушиваюсь в крик:
— Наливайте стопочку папаше,
Выпьем за Отечество, старик!

1970

Коктебель

Из Москвы

едем в Крым,

в Коктебель, а верней:

Гек Тепе или — Край Синих Холмов.

Назым Хикмет