Лирика вагантов в переводах Льва Гинзбурга

Я желал бы помереть
не в своей квартире,
а за кружкою вина
где-нибудь в трактире.

Ангелочки надо мной

забренчат на лире:
«Славно этот человек
прожил в грешном мире!

Простодушная овца

из людского стада,
он с достоинством почил
средь хмельного чада.

Но бродяг и выпивох

ждет в раю награда,
ну, а трезвенников пусть
гложат муки ада!

Пусть у дьявола в когтях

корчатся на пытке
те, кто злобно отвергал
крепкие напитки![29]

Но у господа зато

есть вино в избытке
для пропивших в кабаках
все свои пожитки!»

Ах, винишко, ах, винцо,

Vinum, vini, vino!..
Ты сильно, как богатырь,
как дитя, невинно!

Да прославится господь,

сотворивший вина,
повелевший пить до дна
не до половины!

Больно, весело я шел

по земным просторам,
кабаки предпочитал
храмам и соборам,

и за то в мой смертный час,

с увлажненным взором
«Со святыми упокой!»
гряньте дружным хором!

ДОБРОЕ, СТАРОЕ ВРЕМЯ [30]

Вершина знаний, мысли цвет,
таким был университет.
А нынче, волею судеб,
он превращается в вертеп.

Гуляют, бражничают, жрут,

книг сроду в руки не берут,
для шалопая-школяра
ученье — вроде бы игра.

В былые дни такой пострел

всю жизнь над книжками потел,
и обучался он — учти
до девяноста лет почти.

Ну, а теперь — за десять лет

кончают университет,
и в жизнь выходят потому,
не научившись ничему!

При этом наглости у них

хватает поучать других.
Нет! Прочь гоните от дверей
таких слепых поводырей.

Неоперившихся птенцов

пускают наставлять юнцов!
Барашек, мантию надев,
решил, что он — ученый лев!

Смотри: сидят, упившись в дым,

Григорий и Иероним
и, сотрясая небеса,
друг друга рвут за волоса.

Ужель блаженный Августин[31]

погряз в гнуснейшей из трясин?
Неужто мудрость всех веков
свелась к распутству кабаков?!

Мария с Марфой, это вы ль?[32]

Что с вами, Лия и Рахиль?[33]
Как смеет гнилозубый хлюст
касаться чистых ваших уст?!

О, добродетельный Катон![34]

Ты — даже ты! — попал в притон
и предназначен тешить слух
пропойц, картежников и шлюх.

То гордый дух былых времен

распят, осмеян, искажен.
Здесь бредни мудростью слывут,
а мудрость глупостью зовут!

С каких же, объясните, пор

ученье — блажь, прилежность — вздор?
Но если названное — тлен,
что вы предложите взамен?!

Эх, молодые господа,

побойтесь Страшного суда!
Прощенья станете просить
да кто захочет вас простить?!

КАБАЦКОЕ ЖИТЬЕ [35]