— Ты идиот! — закричал Томас Мачита. — Проклятый идиот!
Полковник Рэндольф Джумана сидел за письменным столом и наблюдал за гневом Мачиты с подчеркнутой снисходительностью.
— У меня были все основания для того, чтобы отдать такой приказ.
— Кто дал тебе право атаковать ту деревню и убивать наших черных братьев?
— Ты не хочешь видеть очевидных фактов, майор. — Джумана снял очки в роговой оправе и провел пальцем по широкому носу. — В отсутствие генерала Лусаны я являюсь командующим АРА. И я всего лишь исполнил его указания.
— Перенеся атаки с военных объектов на мирные селения? — резко спросил Мачита. — Терроризируя наших братьев и сестер, чья единственная вина состоит в том, что они работают за гроши на белых?
— Наша стратегия, майор, заключается в том, чтобы посеять раздор между белыми и черными. И любых наших людей, согласившихся работать на правительство, следует считать предателями.
— Да, черных членов сил обороны — тут я согласен, — сказал Мачита. — Но нельзя рассчитывать на поддержку, если без разбора убивать учителей, молочников и дорожных рабочих.
Лицо Джуманы стало холодным и отстраненным.
— Если убийство сотни детей ускорит победу над белыми хотя бы на один час, я без колебаний отдам приказ на их уничтожение.
Мачиту поразили слова полковника.
— Но ты говоришь о кровавой бойне!
— Есть одно старое западное высказывание, — холодно ответил Джумана. — Цель оправдывает средства.
Мужчина посмотрел на тучного полковника, и у него по спине пробежал холодок.
— Когда генерал Лусана об этом узнает, он исключит тебя из АРА.
Джумана улыбнулся.
— Слишком поздно. Моя кампания по наведению ужаса и опустошению в Южной Африке уже набирает ход, ее не остановить. — Теперь взгляд Джуманы стал еще страшнее. — Генерал Лусана человек посторонний. Внутренние племена, а также черные лидеры городов никогда не будут считать его своим. Могу гарантировать, что он не станет премьер-министром в Кейптауне.
— Это измена.
— С другой стороны, — невозмутимо продолжал Джумана, — ты родился в Либерии еще до того, как твои родители иммигрировали в Соединенные Штаты. Твоя кожа такая же черная, как моя. Твою кровь не осквернили белые, как у большинства черных американцев. Для тебя будет разумным шагом перейти в другой лагерь.
— Мы давали одинаковую клятву, когда стали солдатами АРА, — холодно ответил Мачита. — И обещали поддерживать принципы, сформулированные Хайрамом Лусаной. Твое предложение вызывает у меня отвращение. Я не хочу иметь к этому никакого отношения. И не беспокойся, полковник, генерал Лусана узнает о твоем предательстве в течение часа.
Мачита повернулся на каблуках, выскочил из кабинета Джуманы и с треском захлопнул за собой дверь.
Через несколько секунд в дверь постучал адъютант Джуманы.
— Майор показался мне огорченным, — сказал он, входя.
— Мы немного разошлись во мнениях, — без всяких эмоций ответил Джумана. — Жаль, что его неверно информировали. — Он указал в сторону двери. — А сейчас срочно возьми двух моих телохранителей и отправляйся в крыло службы связи. Там вы найдете майора Мачиту, который попытается отправить сообщение генералу в Вашингтон. Вы должны остановить его и арестовать.
— Арестовать майора? — адъютант удивился. — Но по какому обвинению?
Джумана на секунду задумался.
— За передачу наших секретов врагу. Этого будет достаточно, чтобы запереть его в подвале, предать трибуналу и расстрелять.
Хайрам Лусана стоял у входа в библиотеку палаты представителей и искал Фредерика Даггата. Конгрессмен сидел за длинным столом из красного дерева и что-то выписывал из большой книги в кожаном переплете.
— Надеюсь, не отрываю вас от важных дел, — сказал Лусана. — Но ваше сообщение показалось мне срочным, а секретарь сообщил, что я найду вас здесь.
— Присаживайтесь, — сказал Даггат, даже не потрудившись улыбнуться.
Генерал отодвинул стул и молча сел.
— Вы читали утренние газеты? — спросил мужчина, вновь обратив взгляд к книге.
— Нет, я встречался с сенатором Морсом из Огайо. Он с пониманием отнесся к нашему делу после того, как я рассказал ему о целях АРА.
— Очевидно, сенатор также не в курсе последних новостей.
— О чем вы говорите?
Конгрессмен вытащил из нагрудного кармана сложенную газетную вырезку и протянул Лусане.
— Вот друг мой. Читайте и плачьте.