Лис

Было решено, что при дворе Чендлера Люк будет жить и работать по заданиям, выданным GCHQ. Его мать будет жить с ним и помогать в его отношениях с другими. Младший брат, Маркус, мог посещать любую из двух или трех отличных местных школ в нескольких минутах езды. Гарольд Дженнингс не хотел там жить и, когда брак был расторгнут, даже не хотел возвращаться в Лутон, чтобы возобновить работу в своей старой бухгалтерской практике.

То, что он действительно хотел, удивило сэра Адриана. Он хотел эмигрировать в США и стать гражданином Нью-Йорка. Это была мечта, которую он лелеял годами с тех пор, как посетил там конференцию.

Сэр Адриан упомянул, что у него есть дружеские связи в США и, возможно, он сможет помочь, организовав некоторую официальную помощь в ускоренном устранении бюрократии и формальностей, связанных с получением разрешений на проживание и работу.

С большой скоростью это было сделано. Гарольд Дженнингс оставил свою практику в Лутоне и ушел из своего гольф-клуба. Дом передали в руки местного агента по недвижимости. В Нью-Йорке он работал в британской финансовой компании недалеко от Уолл-стрит с хорошей зарплатой. Побывав в отеле, он приобретал комфортабельную квартиру и начинал новую жизнь.

И вот наступило расставание. Постороннему это показалось бы необычным, поскольку было столь бесстрастным, как и Гарольд Дженнингс. Если бы у него были чувства и он был готов показать их, он мог бы спасти свой брак много лет назад. Но казалось, что дух этого человека был таким же сухим и безжизненным, как счета и цифры, над которыми он изучал всю свою карьеру.

Он заставил себя обнять двух своих сыновей и, наконец, жену, но неловко, как будто они были знакомыми на коктейльной вечеринке. Его сыновья много раз улавливали это настроение и отвечали тем же.

Маркус, младший мальчик, сказал: «До свидания, папа, удачи в Америке», что вызвало паническую улыбку у его отца и уверенность: «Со мной все будет хорошо». Отсутствие тепла в объятиях родителей. указал, почему солдаты месяцем ранее нашли отдельные кровати для родителей на первом этаже дома в Лутоне.

Во дворе поместья ждало такси. Он оставил семью в коридоре, вышел на улицу и уехал в аэропорт.

Сэр Адриан, услышав это позже тем же вечером, предположил, что это было последнее, что он слышал о Гарольде Дженнингсе. Он был не прав.

На следующее утро Сью Дженнингс и ее сыновья переехали в просторный номер на первом этаже особняка в Chandler’s Court. Пахло свежей краской, но в начале мая стояла мягкая погода, и когда окна были открыты, запах вскоре испарился.

В южном крыле доктор Хендрикс, который был одиноким и неженатым, поселился и руководил завершением работы над компьютерным залом, сердцем операции «Троя». Все оборудование поступило из GCHQ в Челтенхэме, и оно было лучшим. Двое других наставников поселились в многоквартирных домах в лесу, откуда они могли легко дойти до работы внутри поместья. Маркус Дженнингс учился в очень хорошей школе всего в четырех милях от Чендлерс Корт.

У Люка Дженнингса была своя собственная комната, и он с удовольствием начал преобразовывать ее в точную копию комнаты, которая когда-то была под крышей в Лутоне. Из-за его мышления каждая деталь должна была быть той, к которой он привык. Мебельный фургон доставил содержимое комнаты Лутона в Уорикшир, чтобы каждый стул, стол, книгу и украшение можно было разместить именно там, где они должны были быть. Люк даже возражал против часов, потому что они тикали. Ему нужны бесшумные часы. Он получил один.

И настроение его улучшилось. Стресс и последовавшие за ним истерики и слезы за несколько недель после ночного налета утихли. С восстановленным личным пространством и компьютером перед ним, как и должно быть, он мог вернуться к своей любимой жизни. Он мог сидеть в полумраке, бродить по киберпространству и смотреть на вещи.

На крайнем севере России последние канаты каната были сброшены на набережную, и могучий адмирал Нахимов облегчил себе путь со двора Севмаша.

а

к морю ожидания. С возвышения на мостике капитан Денисович и его офицеры могли видеть далекие шпили близлежащего порта Архангельск, поскольку нос самого грозного надводного военного корабля в мире повернулся на север. Позади нее отступил Северодвинск. Капитан и офицерский корпус сияли радостью и гордостью.

Они смотрели с мостика на гордость линейных крейсеров типа «Орлан», самого большого военного корабля без авианосца в мире, плавучей крепости из стали и ракетной мощи. «Нахимов» был 827 футов в длину, почти 100 футов в ширину и водоизмещением 24 300 тонн, с экипажем более 700 моряков.

Эти российские крейсеры представляют собой оснащенные до зубов мобильные платформы, способные противостоять любым военным кораблям противника в мире. Когда она вышла из двора Севмаша, «Нахимов» был самым ультрасовременным в своем классе, все ее функции были полностью компьютеризированы с помощью сенсорных экранов.