Лис

В своем втором частном предсказании британский ветеран тоже оказался прозорливым. Через несколько часов после приземления генерал Ли Сон-Ри был размещен в очень комфортабельных каютах и ​​усиленно охранялся суровыми людьми SAD в огромном агентском комплексе в Лэнгли, штат Вирджиния.

Эксперты в Северной Корее, в ее правительстве, ее оружейной программе, ее культуре и языке, взятые из Агентства, Пентагона, Государственного департамента и научных кругов, были в спешном порядке собраны, чтобы сформировать основную группу дознавателей и сопутствующий ей орган наблюдателей. Генерала не нужно было предупреждать, даже деликатно, что полное сотрудничество будет платой за его спасение и защиту. Он не был дураком.

Белый дом потребовал не откладывать. Что бы ни раскрыл человек, стоящий в самом сердце северокорейской мощной и вооруженной машины, ПОТУС этого хотел, и сейчас.

Дипломатический мир и мир СМИ мучились. Вскоре США стало невозможно планировать новые саммиты на уровне глав государств.

Болтовня, присутствовавшая на встрече президента икорейского диктатора на маленьком острове недалеко от Сингапура начала исчезать. Больше беспокойства, чем очередное зрелище шоу-бизнеса, было любопытство насчет того, что должен сказать беглый генерал.

Правительство Северной Кореи угрожающе замолчало. Государство-отшельник после единственного разоблачения Запада и всех его уловок и неубедительной попытки заявить, что перебежчик был фальшивкой, впал в ярость. Очевидно, что, как сообщили миру западные медиа-аналитики, Пхеньян больше всего беспокоил то, чтобы северокорейцы не узнали о катастрофе. Некоторое время это работало, но постепенно слух распространился.

Фактический допрос генерала Ли, вежливо названный допросом, начался на базе ЦРУ в строго закрытой среде, охраняемой силами безопасности SAD два дня спустя.

Генерал был в сшитом на заказ темном костюме с рубашкой и галстуком - его выбор - и его опрашивающие выбрали то же самое. Их было четверо и два переводчика: американский ученый, двуязычный по-корейски, и ранее перебежчик из Кореи, тридцатилетний гражданин США. Еще двадцать наблюдателей наблюдали за митингом на экранах видеонаблюдения.

Намерение состояло в том, чтобы поместить генерала Ли в расслабленную, комфортную, спокойную обстановку, чтобы пять профессиональных мужчин как бы дружески беседовали. Ведущим респондентом был профессор корееведения, который свободно владел этим языком после целой жизни, посвященной выбранному им предмету. Он был подробно проинформирован о том, что срочно нужно знать военным.

Так случилось, что генерал Ли был одним из того ничтожно малого процента северокорейцев, которые свободно говорили по-английски. Два переводчика проверяли точность и иногда помогали с техническими вопросами. Все, включая тех, кто находится за пределами комнаты, прошли проверку на высоком уровне. Одним из них был пожилой англичанин, который сидел сзади и молчал - его излюбленное положение.

Даже если среди политиков и высокопоставленных должностных лиц, которые могли быть уволены в течение часа за несогласие с президентом, царило настроение самообмана, ЦРУ по-прежнему сохраняло ядро ​​постоянных и долгосрочных профессиональных реалистов. Именно среди них были очень хорошие контакты у британских коллег из МИ-6. Именно они уговорили своих американских коллег включить британца на пенсии в очень небольшой список гостей.

Движущей силой этого был директор ЦРУ, которому с полной уверенностью сообщили, что, если бы не подросток, который теперь возится со своим компьютером в самом сердце Уорикшира, генерал Ли Сон-Ри все еще был бы в Пхеньяне. Никто в Вашингтоне не имел ни малейшего представления о том, что сообщение по мобильному телефону, которое привело северокорейца к дезертирству, было обманом, и в том числе и с самим генералом.

Эти подведения итогов не ограничиваются одним сеансом, даже длинным. Они длятся несколько дней. Это было на второй день, когда генералу Ли разрешили погрузиться в сферу своей истинной компетенции - ракетную программу Кима, которой он полностью руководил. Это было тогда, когда он сбросил свою бомбу, возможно, не зная, что это было. Он не был уверен, что на самом деле знали западные союзники, и не знал, что они знают меньше, чем думали.

В первый же день он подтвердил то, о чем, по крайней мере, предупреждал сэр Адриан: разрушение ядерного полигона Пунгье-ри было уловкой. Это, безусловно, обмануло мировые СМИ, которые с радостью объявили своим читателям, слушателям и зрителям о крупной уступке Северной Кореи.

На самом деле, испытательная база уже была в руинах, заявил генерал. Жертва чрезмерного бурения, испытания бомб и землетрясения, это была совокупность обрушившихся туннелей, пещер и галерей. За входами, закрытыми зарядами взрывчатки, виднелись груды обломков и обвалившиеся крыши.

Он также подтвердил, что разрекламированная межконтинентальная баллистическая ракета Хвасон-15 была слишком слабой, чтобы нести термоядерную боеголовку, которая сделала бы Северную Корею настоящей ядерной державой.