Лис из клана серебра

– Ему уже лучше, – торопливо заверила я, решив не затягивать с ответом. – Жара нет, и это очень хороший признак. Попьет лекарства еще неделю и полностью восстановится.

Норио принял информацию, покивал и ушел.

– Ох, котенок, а ты у нас смелая! – выдохнула госпожа Синь, схватившись за сердце.

Несколько служанок тут же спешно подбежали ее поддержать, пытаясь успокоить. Кто-то принялся обмахивать веером, одна девушка подоспела с водой.

– Рассказываешь ты, конечно, хорошо. – Госпожа Синь допила. – Но я тебе так скажу: приходи-ка ты вечером, после отбоя, расскажешь обо всех приключениях без лишней суеты.

– О, госпожа Синь, я бы с радостью, но мне правда-правда нужно быть ближе к тому юноше, – сообщила я.

– Правда? – разочаровалась госпожа. – Что за господин там лежит?

– Не знаю, госпожа, но он спас жизнь господину Этари. – По комнате пронесся вздох удивления.

– Ох, котенок, ну кто же так делает?! Такие детали – и без подробностей! Ну, все-все! – сказала она девушкам, которые продолжали обмахивать веерами. – Ладно, идите на завтрак.

– Госпожа! – Влетели стремительно те две служанки, которых отправили за подносами с едой. – Все готово!

– Благодарю! – кивнула я, уже направившись за подносом.

– Подожди! Ну-ка, Сян, принеси хорошую одежду, – приказала госпожа.

Почему-то, даже несмотря на то, что до этого момента все были явно против этого, теперь та самая Сян, улыбчивая девушка с темно-синими глазами, с радостью принесла мне сложенную форму прислуги.

– Приходи, как будет время, – шепнула она и подмигнула.

Я едва заметно улыбнулась и моргнула в знак согласия, затем поверх рёкамэ мне уложили поднос, и я заторопилась обратно к пациенту. Нельзя было оставлять его одного надолго: если бы он очнулся, для него было бы потрясением оказаться в одиночестве неизвестно где. Что он помнил? Что вообще запомнил? Что с ним случилось до этого?

Вернувшись в комнату, я обнаружила, что та нагрелась в лучах солнца. Юноша все еще спал. Я поставила поднос, уложила одежду подальше, на всякий случай села ближе к кровати и дала себе пару мгновений, чтобы отдышаться.

Его лицо все еще было спокойным – это хороший признак. Но лекарство нужно было выпить. Придвинулась ближе, снова приподняла его голову и попыталась напоить чаем. Он все еще был без сознания, но инстинкты сработали: он послушно осушил несколько чашек. Не сказать, что он проснулся, но что-то пожевал, не открывая глаз. Я дала ему новую порцию лекарства и перевязала рану.

Кровь остановилась, рана чуть подсохла. Двигаться ему пока нельзя, но он вроде бы и не торопился в акробаты на выступление. Главное – жить будет. После завтрака цвет его лица стал более здоровым, меня это приободрило.

Хотелось встретить господина Этари, хотелось рассказать ему о своих достижениях. Но в то же время я не собиралась торопиться. Все-таки температура еще могла подняться, все могло случиться. Даже не знала, откуда у меня эти мысли…

О том, что юноша уснул глубоким сном, сказал его забавный храп, похожий на храп щенка, как будто что-то царапалось в его горле и пыталось выбраться. Сон казался крепким, поэтому я решила воспользоваться ситуацией: чуть-чуть перекусила, взяла форму служанки такого же дымно-серого цвета, что и форма клана Онэро, зашла за ширму и стала переодеваться.

Это оказалось не самой простой задачей: слишком много лент и завязочек. Хоть я и видела, как изящно форма смотрелась на других девушках и на госпоже Синь, пришлось повозиться со всем этим.

Но где-то между тем, как я в очередной раз запахнулась и попыталась понять, как правильно это сделать, я вдруг поняла одну вещь: мой пациент больше не храпел. Перепугавшись, что ему стало хуже, я, наполовину одетая, выглянула из-за ширмы.

И я застыла в удивлении.

Потому что юноша широко распахнутыми глазами смотрел на меня.

Глава 4

Несмотря на то что прошло не так много времени с тех пор, как его принесли сюда прошлой ночью, я почему-то настолько свыклась с мыслью, что ему до пробуждения еще долгие и долгие дни восстановления, что даже не поверила с первого взгляда в то, что он действительно очнулся.

Я смотрела на него, он смотрел на меня, мы негодовали. Не сразу вспомнила, что я все еще переодевалась, но даже не знала, как нужно на это реагировать. Поэтому подумала-подумала и выдавила слабое: «А!»

Юноша моргнул, как будто бы надулся, а потом ответил мне тем же: «А!»

– Ты чего? – спросила я.

– А ты чего?

– Переодеваюсь.

– Угу.

– Что «угу»? Может, отвернешься? – предложила я столь уверенно, что юноше ничего не оставалось, кроме как смутиться и повернуть голову к стенке.

Вернулась за ширму, вцепилась в свой наряд и снова попыталась запахнуться правильно. Кажется, получилось.

– Это… можно вопрос? – хрипло поинтересовался юноша и зашелся в кашле.

Забросив идею разобраться с формой и хоть как-то переодевшись, я вышла из-за ширмы, подошла к кровати, взяла чашку с чаем и потянулась к юноше. Он сначала не ожидал столь смелого приближения, потому вздрогнул и даже дернулся. Рана тут же дала о себе знать: он взвыл и закашлялся.

– Доверься мне, – предложила я.