Лис "Удача"

«Главное — не забыть, — уговаривал он себя. И тут же поймал на мысли, что сказал это слишком уж по-немецки. Прислушался к организму: — Так и есть». В голове крутилась непонятная мешанина из образов, полузабытых воспоминаний, словно виденных в старом кино лиц. Сдернул выданную ему на складе кепку и вмиг почувствовал некоторое облегчение. Вновь нацепил. Прислушался.

«Вот, значит, как? Выходит, дело вовсе не в каком-то одном артефакте. Причина в нем самом. И в совпадении нескольких факторов».

Александр вытер со лба проступивший пот и оглянулся. Он сидит в пустой казарме, только во дворе слышны отрывистые команды строящего подразделение командира.

— Разрешите встать в строй, — рявкнул Александр, догоняя колонну.

Немец уставился на опоздавшего курсанта со странным видом и лишь кивнул головой, предлагая занять свое место в строю.

«Случай беспрецедентный», — изумился ожидающий строгого наказания Лис, однако, получив разрешение, пристроился в хвосте и не стал забивать голову странностью поведения командира, забот хватало и без того.

Мерно шагая по хрустящему под сапогами снегу, глянул на соседей. И поймал ненавидящий взгляд того самого лопоухого рыжего паренька.

«Это еще что?» — озадаченно поднял бровь Александр. Впрочем, забот хватило и без случайного недоброжелателя. Переход закончился, и колонна остановилась возле длинного барака. «Судя по всему — штаб», — решил Лис, глядя на окна. И не ошибся. Их подразделение завели в коридор.

— Стоять тихо, входить по одному, — негромко распорядился фельдфебель и исчез за дверью.

«Опять проверка? — Саня, впрочем, уже ни чему не удивлялся. — В моей легенде столько нестыковок, что никакого смысла переживать нет. Вывести на чистую воду — дело времени», — он стоял у стены, глядя перед собой и, в то же время, стараясь использовать момент для лучшего осознания ситуации.

«Идиот, — он даже скрипнул зубами. — Ну что стоило мне понять все это раньше? Хотя бы вчера? А теперь, когда вся одежда сгорела, выходит, все? Навечно оставаться здесь или, в лучшем случае, отправиться в прошлое? Стоп. А как же куртка? Она ведь осталась в подвале. Лежит себе возле, как выяснилось, совершенно бесполезного горшка… И если мне не изменяет память, теперь этот, столь желанный, предмет гардероба уже находится на другой стороне фронта. Или нет? Поди, разбери, отбили наши этот неведомый хуторок у немцев или не дошли? Жаль, но про оборону Москвы мне известно куда меньше, чем про вступление на престол Елизаветы Петровны. Но есть ведь еще последний шанс вернуться при угрозе жизни. Прямой и непосредственной. Смертельной. Хотя, это уже на самый крайний случай».

За внутренним диалогом не заметил, как подошла его очередь идти в кабинет. Он уже шагнул в дверь, как из-за спины донесся неразборчивый шепоток:

— Вон тот, сука фашистская, наседка, — кто произнес эту фразу, понять не сумел, но особо и не старался: «Какая разница. Ясно, что не все из завербованных — ярые приверженцы идей господина Шикльгрубера. Скорее всего, даже большинство. Просто они посчитали себя чуть умнее и хотят таким манером обмануть судьбу. Да, впрочем, и сам Санек ничем не отличается от других. А вот проснувшееся естество бывшего хозяина формы сыграло плохую службу».

«Ну а как еще отнестись к знающему назубок уставы вермахта штатскому? Да к тому же свободно говорящему на немецком. А с другой стороны, бывшие советские подданные — ребята простые. Могут и удавить по тихой… как «стукача». И не объяснить ведь… Новая заморочка», — он шагнул в помещение, сдернул шапку, доложил о своем приходе и замер, ожидая вопросов.

Из-за стола поднялся пожилой седоватый человек с серебристо-витыми погонами старшего офицера. Перехватил метнувшийся к нему взгляд одного из младших чинов.

— Да я и сам уже понял, что это именно тот, — отмахнулся он. — Интересный экземпляр. Нужно разбираться всерьез.

Он обошел Лиса. Замер, глядя в лицо.

— Очень любопытно… Очень, — обернулся к другим находящимся в комнате немцам.

— Этого кадра я, пожалуй, заберу к себе. Тут явно не обошлось… — он оборвал себя.

— Крюгер, запишите: — Курсанта, как его? — повернулся к сидящему у дверей ефрейтору. — Впрочем, неважно, пишите в препроводительных бумагах его настоящую фамилию. Все равно его никто не станет искать. Кстати, как она звучит?

— Александер Лисьеф, — неуверенно прочитал канцелярист.

— Ну, Лисьев, так Лисьев, — усмехнулся неизвестно чему офицер. Глянул вновь, стараясь поймать взгляд Александра. — Замечательно.

— Пойдемте, голубчик, — произнес он это так по-штатски, что у Лиса пропали всяческие сомнения в том, что офицер может быть кем угодно, кроме кадрового военного.

«Да и мундир на нем сидит, словно с чужого плеча, — он попытался подобрать слово. — Коряво, что ли. На ученого похож. Однако облаченного громадной властью. Такие люди могут позволить себе панибратское обращение по мелочам. Их греет само понимание своей всесильности. Этакий профессор Преображенский, — наконец отыскал сравнение Лис. Интуиция подсказывала: — Этот человек знает нечто. Просто «Нечто», с большой буквы».