Лис Улисс и потерянный город

– На вашей земле?! – Папа Башенка угрожающе вскинул ружье. – Убирайтесь в свои горы, воры несчастные!

Главарь злобно прищурился. Вслед за ним злобно прищурились остальные крысы.

– Горы? Как бы не так! Знайте, мы везде. Под каждым домом. Каждая труба служит нам дорогой. Каждый подвал – укрытием. Нас сотни тысяч. И мы голодны. Нам нужны завтрак, полдник, обед и ужин. Поэтому лучше отдайте нам еду по-хорошему. Или…

– Или что? – холодно поинтересовался Папа Башенка.

– Или мы пожалуемся гуманитарным организациям, что вы морите нас голодом! Что они с вами сделают, даже страшно подумать!

– Ах, вы пожалуетесь? Воришки, которые жалуются на тех, кого они обкрадывают, вы только полюбуйтесь! Убирайтесь! Считаю до трех, потом стреляю!

Главарь сделал шаг назад и сказал:

– Мы вырвем ваши сердца и съедим их, запивая вашей кровью.

– Раз!

Главарь попятился еще на шаг.

– Мы покусаем вас своими острыми, как кинжал, зубами.

– Два!

– Мы перемелем вас в муку и испечем из нее бублик, который обглодаем со всех сторон своими острыми, как кинжал, зубами.

– Три!

В тот же миг крыс будто ветром сдуло – они стремительно скрылись в больших норах, проделанных в дальней стене.

Папа Башенка опустил ружье.

– За работу! – скомандовал он.

Башенки дружно сложили оружие и взялись за доски и инструменты. Было ясно, что они не в первый раз заделывают крысиные ходы.

– А вы что стоите? – накинулась Берта на Константина и Евгения. – Помогите им!

– С чего вдруг? – фыркнул кот.

– Надо загладить мою вину перед Башенками! – объяснила Берта, протягивая ему молоток. – Поэтому вы им поможете.

– Мы? А что ты будешь делать, чтобы загладить, свою – подчеркиваю, свою! – вину, а? – возмутился Константин, но молоток взял.

Берта уперла лапы в бока и строго уставилась на кота.

– Константин, скажи, если бы не моя вина, ты бы стал помогать Башенкам?

– Нет!

– Вот именно! И что, ты по-прежнему не понимаешь, как много я сделала, чтобы помочь Башенкам? Хорошо, объясню доходчивей. Ты, мой дорогой, чтобы помочь им, используешь молоток. А я – тебя.

Обалдевший Константин несколько раз открыл и закрыл пасть и наконец промолвил:

– Ну, знаешь… В хитрости ты самого меня сейчас обскакала!

– Ох… Ребята, ну они же нас кормили…

Кот и пингвин переглянулись.

– Да я и сам хотел помочь, – сказал Евгений.

– Я тоже! – заявил Константин. – И если бы наша красавица не просила меня помочь, то я бы уже давно помогал!

И они принялись вместе с тиграми заделывать норы, из которых доносились голоса крыс:

– Ничего-ничего. Мы еще вернемся. Мы еще оторвем вам лапы!

– Намотаем ваши хвосты на телеграфные столбы!

– Задушим в объятиях!

– Отравим ложью!

– Пожалуемся гуманитарным организациям!

– Острыми, как кинжал, зубами!

Наконец последняя нора была заделана и голоса крыс смолкли.

– И часто такое происходит? – спросил Константин.

– В последнее время – довольно часто, – мрачно ответил Теодор Башенка.

– Ничего, – сказала Мама Башенка. – Мы уже написали в мэрию, в полицию и даже в прессу, самой Катерине – в «Утреннюю правду». Или в «Вечернюю»? Не важно. Все объяснили как есть. Так что скоро нам помогут.

– Как помогут? – поинтересовалась Берта.

– Скажут крысам, чтобы прекратили.

– А-а-а… И крысы послушаются?

– Конечно! Ведь им власти скажут!

Берта ничего не ответила, решив, что сейчас не время бороться с чужой верой в добро и власти.

– Мы пойдем, – сказала она.

– А может, еще чаю? – предложила Мама Башенка. – Как же вы так сразу пойдете после работы?

– Давайте еще чаю! – немедленно согласился Константин, который после помощи Башенкам опять был голоден. Вслед за ним согласились и Евгений с Бертой.

Усталые, но удовлетворенные одержанной победой, все поднялись в гостиную. Берта подошла к окошку и вгляделась в слабо освещаемую редкими фонарями улицу. Силуэты Сабельных гор были уже почти черными. Внезапно лисичка ахнула.

– Константин, Евгений, смотрите!

Кот и пингвин подскочили к подруге. За окном они разглядели одиноко бредущего по улице тигра с трубой в правой лапе.

– Ну и что? – не понял Константин.

– Да вы присмотритесь к нему! – взволнованно призвала Берта.

Друзья присмотрелись. Тигр поравнялся с калиткой, и на него упал свет уличного фонаря.

– Ой! – вздрогнул Евгений. – Это же Флейтист-В-Поношенном-Пальто!

– Вот именно! – ответила Берта.

Константин скептически усмехнулся.

– С чего вы взяли? Он же не в поношенном пальто, а в потертой куртке. И в лапах у него не флейта, а труба.

– Ну и что? – сказала Берта. – Ты на морду его посмотри!

Кот снова пригляделся.

– Хм… А ведь и правда он…

Не сговариваясь, Несчастные бросились к выходу.

– Извините, – на лету бросил Евгений удивленным Башенкам.

Друзья выскочили наружу и огляделись по сторонам. Улица была пуста.

– Где же он? Куда он мог подеваться? – разочарованно спросила Берта.

– Может, он тоже бумажный? – предположил Евгений. – И сейчас повернулся к нам своей задней, плоской стороной?

– Нет, друг мой, – ответил Константин. – Насколько я помню, Флейтист не был бумажным.

– Тогда, может, его ветер похитил? – продолжал генерировать идеи пингвин.