Лиса. Экзамен на выживание

Здесь не было ни мамы, ни неба, ни воды. Лишь темнота и песок под ладонями. Захотелось вернуться в сон. Туда, где спокойно. Где ждет утешение. Где мама. Она полежала еще немного, не двигаясь. После попробовала перевернуться. Живот все еще болел. Но она упрямо продолжила. Проклятый эльф ни за что не дождется, чтобы она сдалась. От этой мысли она неожиданно села и вдруг расхохоталась. Проклятый эльф. Проклятый. Значит, она все еще она. Лиса. Значит, заклятие еще не подействовало. Как там говорила мама? Отдохни, посокрушайся, а после иди? Она уже отдохнула. И насокрушалась вволю. Теперь только вперед. С новыми силами. Лиса подбросила вверх светлячок. Вполне даже неплохо. Создала огненный шар. И хмыкнула. Уже уверенный уровень Стихии.

«Лиса. Лиса». – взволнованный голос наставницы послышался внутри. Лиса почувствовала, как сердце радостно забилось.

– Василина, что случилось? Где вы были? Почему не отзывались? – вопросы сыпались из Лисы один за другим.

«Он напоил тебя каким-то зельем, когда ты была без сознания. – пояснила наставница. – И ты перестала нас слышать».

– Значит, еще и зелье. Да, верно, от этого меня и тошнило. Но это уже неважно. Наставница, он применил…

«Блаженную муку» – закончила за нее Василина. – Я знаю. Мы все слышали, дорогая. Мне очень жаль. Жаль, потому что можно ослабить это заклятие. Ты, верно, вспомнила. Я действительно несла тогда травы для Карин. Но не успела. Теперь же ты здесь, в подвале. И трав здесь точно не найти».

– Я вспоминала какие травы ты готовила. Остролист, горянка, зверобой, а еще, что еще за трава была у тебя там? – почему-то для Лисы было важно вспомнить.

«Чертополох. – тут же ответила наставница. – Он основной компонент. Зверобой лишь усиливает его действие. Горянка и остролист выводят остатки заклятия. Но главное, Лиса. Главное – это любовь. Если бы Карин не любила своего мужа, я даже не стала бы собирать травы и суетиться. Только искренняя любовь может побороть заклятие. А травы ослабят его, помогая сердцу определить верное направление».

– Что ж, наставница. Хоть этот компонент у меня есть. – горько усмехнулась Лиса.

«Верь в себя, девочка. Не сдавайся. – уверяла ее наставница. – И выпусти Янку. Пусть разведает, что здесь где. И вообще, где это «здесь» находится. Я помогу ей, чем смогу».

Лиса ждала появления своего тюремщика с особым нетерпением. Янка уже обследовала весь подвал и теперь они ждали, когда зайдет Лир или еще хоть кто-нибудь, чтобы у ящерки был шанс выбраться наружу. А Лир все не шел. Лиса пробуравила всю клятую дверь взглядом, а эльф не торопился открывать ее. Иногда казалось, что она слышит его шаги за дверью, даже сердце начинало заполошно биться, повергая ее в ужас, но тишина и все так же закрытая темница, опровергали это. И она с облегчением выдыхала, сетуя и одновременно радуясь отсрочке встречи.

Лир пришел, когда у Лисы уже начали закрываться глаза. Шаги за дверью и подпрыгнувшее при их звуке

от радости сердце испугали ее больше, чем она ожидала. Тряхнув головой, Лиса постаралась выкинуть вдруг пришедшую из ниоткуда мысль, что сейчас эльф зайдет и посмотрит на нее своими завораживающе-зелеными глазами. Серые, ей же нравятся серые глаза. И никогда не нравились пресыщенные красавцы, как Лир.

Но вот он входит, нет, лишь открывает дверь, и она чувствует его присутствие. Мысли и желания ее выстроились в ряд, ожидая, что скажет этот невыносимый предатель. Ну нельзя же быть столь идеальным. Вот только его губы недовольно скривились. А это только ее вина. Ведь она до сих пор не подошла поприветствовать его. Нет. Нет. Это не она. Она так никогда, ни за что не подумала бы. Это все заклятие. Это оно говорит в ней. Лиса прикрыла глаза, стараясь унять желание броситься навстречу своему тюремщику. Правильно он сказал, как собачонка. Нет. Она не станет. Кристиан. Она любит его всем сердцем. Его глаза с пасмурно-серым оттенком, его голос. Да, она без ума от его голоса. Того самого, с хрипотцой.

– Лиса. – вкрадчиво проговорил эльф. – Ты не хочешь меня встретить?

Лиса сжала зубы настолько, что они, казалось, вот-вот раскрошатся. Лир, наверное, заметил что-то такое в ее лице, потому что негромко засмеялся.

– Ты сопротивляешься. – констатировал он. – Но это совершенно напрасно. Тебе же хочется быть ближе. Так зачем сдерживаться? Тем более, что и я этого хочу.