Лиса. Личные хроники русской смуты

Тёплое дыхание оставляет на холодном стекле облачко быстро тающего тумана. Подсвеченный дворовой лампочкой, он смотрится очень красиво. Идущий сквозь этот туман Сашка кажется Лисе заплутавшим в непогоде сказочным странником. Странник подходит к подъезду, запрокидывает голову и, найдя её взглядом, улыбается и машет рукой. Здоровается.

Представив себя одетой в красивую полосатую шкуру, сидящей в красивой позе у входа в пещеру перед пылающим костром, Лиса вздыхает. Костёр — это тепло, а она — замёрзла.

У замёрзшей Лисы на удивление хорошее настроение.

Сашка вернулся!

Лестничные марши, которые теперь даются ей с таким трудом, муж преодолевает в считанные мгновения. Он, как и любой офицер, человек тренированный и сильный. У него усталый вид. Но в тепле, несмотря на усталость, его шея и руки моментально покрываются красными пятнами. «Молодая кровь играет», — говорил про такое отец.

Он в этом понимал.

Поспешные объятия, после которых между молодыми супругами возникает «нечто». Это желанное «нечто» снова соединяет обоих и расслабляет их, настраивает на умиротворенный лад. Ах, счастье, оно всегда такое сиюминутное и такое разное…

У Лисы слабеют ноги, она оступается и теряет равновесие, абсолютно уверенная, что её подхватят, удержат, не дадут упасть. После стольких часов разлуки, первые мгновения встречи — это те самые трепетные ощущения, которые делают отношения двоих ещё более близкими и доверительными.

Ещё один мостик между двумя берегами.

— Ты кого-то ждала? — совсем не к месту подтрунивает Саша в привычной для него манере. Голос у него нарочито-удивлённый. Дурашливый.

Опять обидел…

* * *

Лиса дохаживает последний месяц. Это особенное, очень серьёзное состояние.

Она постоянно вслушивается в себя, следит за каждым движением растущего в ней крохотного чуда. Состояние беременности начисто лишило её чувства юмора. Неудивительно, что поначалу она обижается.

А Саша уже давно разделся и теперь бесцельно бродит по комнатам. Лиса соскучилась и следит за его перемещениями до неприличия влюблённым взглядом. «Это — мой муж!»

Некоторое время спустя, очнувшись и с трудом вспомнив заданный ей вопрос, она отвечает на него серьёзно и основательно. Без тени улыбки.

– Тебя ждала, — голос у неё самую чуточку хрипит.

Она то ли вот-вот заболеет, то ли и в самом деле всерьёз обиделась.

Обиделась…

Огорчать Сашку Лиса не хочет, а потому не знает, куда деть наполненные обидой глаза. Не рассказывать же этому остолопу, сколько часов простояла у окна, волнуясь и высматривая его в каждом прохожем.

Сашку же явно задел изменившийся тон жены.

Обстановка в городе до сих пор тревожная. Казарменное положение для офицеров так и не отменили. Официально не отменили. Мог бы и в части остаться, не унижаться, отпрашиваясь, и не лететь к ней через весь город. Но прилетел, и на тебе — какие-то странные обиды… Хорошенькое дело!

— Ты, наверное, устала? Иди спать…

— Я?! — изумляется Лиса. — Я не устала. А ты?

— Я? — в свою очередь удивляется Сашка. — Я посижу немного, — и, предупреждая возможные возражения, заверяет: — Не волнуйся, есть не хочу, я на службе в офицерской столовке перекусил!

Лиса знает, что Сашу могли и не пустить домой, и, если бы он не поел в офицерской столовой, то сейчас, вполне возможно, спал где-нибудь на солдатской койке на пустой желудок. Поесть в обед было и рационально, и правильно. Некоторое время она взвешивает свои шансы обидеться и вменить Саше в вину то, что он пренебрегает результатами её кухонных трудов. Результат взвешивания даже ей самой кажется абсурдным и нелепым и поэтому она вздыхает, пожимает плечами и решает не обижаться.

Прежде чем уйти, Лиса оборачивается и бросает быстрый взгляд на мужа. Что этот взгляд должен в этой ситуации означать, она и сама не знает. Скорее всего — ничего. Просто ещё раз захотелось посмотреть на Сашу.

Мало ли?..

Сашкины светло-голубые глаза, которые он почему-то всегда сильно щурит, светятся тёплым светом. Обычно этот свет завораживает Лису и напрочь лишает всякой решимости вести себя независимо и неприступно. Но сегодня Сашкин взгляд держит её на расстоянии. Что-то у него там, на службе, случилось.

«Не хочет говорить? Ну и пусть!!!» — решает Лиса.

— Спокойной ночи… — прислоняет она голову к холодному дверному косяку.

Лису не оставляет ощущение, что сегодня они должны сказать друг другу что-то очень важное.

— Угу… — отвечает Сашка, не глядя в её сторону.

Опровергая только что прозвучавшее утверждение о том, что «не голоден», он хватает со стоящей на столе тарелки один из приготовленных для него бутербродов и жуёт, уставившись в принесённую с собой газету. Жуёт, читает и ерошит коротко стриженные светлые волосы.

Вспомнив, каковы они, Сашкины волосы, на ощупь, Лиса вздыхает.

Заплакать что ли?

«Ни за что!!! Опять скажет, что капризничаю и занимаюсь глупостями», — вовремя вспоминает она и удерживает слёзы в себе.

С уставшим Сашей ничего не поделаешь. Он, когда уставший — упёртый и нечуткий. Как деревяшка. Остаётся удалиться в спальню, чтобы там, одной, лёжа в постели, попытаться справиться со своими столь сложными чувствами.

* * *