Лиса. Личные хроники русской смуты

Почему-то часто хотелось в туалет. В один из таких уже ставшихся привычными «походов», Лиса, через распахнутую дверь соседней палаты, абсолютно случайно, заприметила копошившегося возле общего холодильника симпатичного парня. Заприметила и невольно застыла на месте. Парень тем временем нашёл то, что искал, скользнул по ней совершенно незаинтересованным взглядом и исчез из виду. Правда, он успел улыбнуться.

То ли ей, Лисе, то ли какой-то своей мысли.

А Лиса, неожиданно для себя самой, вдруг смутилась, смешалась. Ей стало стыдно за свою скрюченную фигуру, облачённую в мешковатый, выцветший больничный халат.

Вечером опять нагрянули одноклассники. В этот раз — большой компанией. Они облепили кровать со всех сторон, и, окружённая этими гомонящими непоседами, Лиса лежала, как в люльке: вся в заботе, внимании, шутках и последних известиях.

— Не смешите меня, — взмолилась она вскоре. — Я не могу смеяться, мне больно…

Но кто её слышал?..

Впрочем, чего там скрывать, ей теперь было хорошо. С души буквально упал камень. Раз пришли, причём практически все, значит, никто не считает её виноватой перед Светкой!

Они так галдели, что возмущённые соседи Лисы попросили не умеющую себя вести молодёжь убраться из палаты подобру-поздорову. Лиса вышла их проводить на площадку. Там, на площадке, сквозило, но с одноклассниками было так весело, что — плевать на холод и последствия!

Возвращаясь в палату, Лиса снова увидела его…

Как же она хотела, чтобы и он обратил на неё внимание!

Но есть, есть и у Лис свои ангелы-покровители!!!

С недавних пор этот молодой человек стал частенько показываться в коридоре. Стоял с совершенно мечтательным видом и улыбался… Довольная этим обстоятельством, Лиса то и дело косилась в его сторону и прятала улыбку за тёмно-зеленой обложкой толстой Инкиной книги. Она стеснялась, что, впрочем, не помешало ей заметить светившиеся нешуточным интересом глаза парня. Их лучи кололи сердце посильнее переставших быть страшными уколов.

* * *

В один из визитов мама вдруг обнаружила, что на Лису дует от окна и, на следующий день, как только на противоположной стороне, у стены, освободилось место, принялась за переселение дочери. Очень активно принялась. И поначалу никак не могла понять, отчего та упирается и отказывается…

— Мне и тут хорошо… Я здесь привыкла…

— Да никуда он не денется! — наконец догадалась о причине её упрямства мама. — Когда мужикам надо, они тебя из-под земли достанут!!!

— Кто не денется? Кого достанут? — переспросила порозовевшая Лиса, старательно изображая непонимание.

— Понятно кто, — ответила мама, деловито выгружая её вещи из тумбочки. — Самцы!

В палате сразу же перестали разговаривать и захихикали, а Лиса покраснела окончательно. Она разозлилась на неделикатность соседок — могли бы сделать вид, что ничего не слышали! Ну чего им стоило?

На новом месте Лиса чувствовала себя не так удобно… Самое неприятное заключалось в том, что было совершенно не видно происходящее в коридоре!

Ещё немного такой жизни и снова поднимется температура! Непременно поднимется!!!

Мама вскоре ушла, а раздосадованная Лиса осталась лежать. Настроение было отвратительнейшем. Раздражённой девочке даже книга стала казаться жутко тяжёлой. Причём не только в прочтении, но и для рук тоже.

Остальные больные продолжали жить своей, прерываемой на приём пищи и процедуры, жизнью, совершенно не подозревая, какая трагедия, какая душевная буря переживается в стенах их палаты.

Подумав, Лиса решила, что хватит ей лежать, и уже было собралась подняться, как вдруг… в палату буквально влетел тот самый симпатичный парень и, остановившись возле её опустевшей кровати, спросил:

— А девушка… где девушка, что тут лежала? …Выписалась?..

Голос у него был настолько трагичным, что Лисе стало приятно.

Очень приятно.

В палате красноречиво молчали. А он, поймав общее направление взглядов, резко обернулся и увидел её, Лису, лежащую на другой кровати и из последних сил борющуюся с пробивающейся наружу ликующей улыбкой. Но она, эта борьба, у неё плохо получалась, и, в конце концов, махнув рукой на всяческие приличия, Лиса сдалась и улыбнулась, совершенно не прячась.

— Так вот Вы где?! — справившись со смущением, заметил парень и подошёл к ней… — Оказывается, Вы просто на другую койку переселились?.. Ну и правильно! На проходе, наверняка, дует, а Вам после операции надо беречься!

«А что это он ко мне „на Вы?“ — растеряно подумала Лиса и густо покраснела.

В палате разом перестали дышать. И в самом деле — разве не интересно, когда прямо на твоих глазах происходит такое?

Лисе же показалось, что в их убогую палату заглянуло весеннее солнце, так разом сделалось светло и хорошо.

— А что Вы читаете? — не дождавшись ответа, спросил парень.

Лиса, всё также молча, захлопнула книгу и показала ему обложку.

— О!.. „Хождение по мукам“!.. Хорошая книга! — и, не найдя что ещё сказать, ляпнул: — Дадите почитать?