Лиса под прикрытием

Некоторое время мы стояли, обнявшись, но вскоре были вынуждены пойти в дом. К сожалению, в горах быстро темнело, а без солнца похолодало.

Внутри дом выглядел больше, ухоженнее и новее. Первый этаж был возведен из крупного камня, второй – из крепкого массивного бруса. Карин и Юлиана заняли второй этаж, там располагались две маленькие комнаты, отапливаемые печками. Мы с Самуэлем решили, что лучше останемся внизу. Здесь был камин, шкуры на полу, тяжелый, темного дерева, стол, столь же монументальные стулья и диван. Чуть в стороне еще одна печь.

Судя по тому, с каким интересом Самуэль оглядел и шкуры, и диван, и даже стол, я поняла: сегодня ночью мне спасть опять не придется.

Тем временем, Карин и Юлиана переоделись и спустились к нам. А Самуэль сходил и принес из снегоската продукты. Мы дружно стали готовить ужин.

Дело спорилось. Юлиана, о чем я втайне переживала, вполне сносно орудовала ножом, даже малышка Карин, и та, пыталась помогать, с упорством кромсая несчастную луковицу. Вскоре чугунок с будущим рагу был помещен в печку.

Пока рагу томилось, нарезали салат, вытащили булочки и сладости. Конфету тут же утащила Карин, за что получила от матери легкий шлепок по попе. Впрочем, это хулиганку не остановило, она с хохотом унеслась наверх, есть честно добытое в одиночестве.

Я же, наконец, тоже переоделась. Стянула теплый, немного колючий свитер, теплую юбку, надела мягкий плюшевый костюм. Переоделся и Самуэль, в поношенных штанах и видавшей виды рубашке он выглядел домашним и уютным. Но я знала, за спокойствием и нежностью прячется страсть и неугомонность.

Вот и сейчас, стоило Юлиане отвернуться, Самуэль бесстыдно проник ладонью мне под юбку, погладил внутреннюю часть бедра и провокационно прикоснулся к трусикам. Выглядел при этом проказливым мальчишкой.

– Скоро девочки лягут спать, – многозначительно прошептал он.

Я мучительно покраснела. До ночи было еще ой как далеко.

После ужина меня учили играть в карты. Не такие, какими владела Лола, а вполне пристойными, без скабрезных картинок. Сам процесс игры, во время которого я с умным видом пыталась отбиться от атак Карин и Самуэля, сблизил нас. Даже Юлиана поглядывала на меня без обычного раздражения. Разговаривала, шутила и, о чудо, улыбалась. Лишь когда Самуэль с грозным видом велел всем укладываться, чтобы завтра встать пораньше и бежать кататься, она немного погрустнела. Но взяла себя в руки и увела сопротивляющуюся дочь наверх.

Некоторое время со второго этажа доносились звуки спора, потом Юлиана читала Карин сказку, затем принимала ванну и скрипела кроватью. Затем стало тихо.

Мы с Самуэлем переглянулись, а потом, не сговариваясь, рванули друг к другу.

Он подхватил меня под ягодицы, поднял, усадил прямо на столешницу, сам встал между ног. Слава Живой Матери, я до того успела убрать ножи и вилки. Впрочем, не уверена, что в пылу страсти заметила бы такие мелочи.

– Я соскучился.

– И я, – простонала ему в рот.

Не прекращая целовать, Самуэль задрал подол и чуть отогнул трусики. Я вскрикнула, когда его пальцы проникли в меня, скользнув по влажным складочкам.

– Тихо моя сладкая. Ты ведь не хочешь, чтобы нам помешали?

Я не хотела. О чем и простонала ему в рот.

Самуэль изучал меня одной рукой, второй расстегивал пуговицы на кофточке. А когда расстегнул, добрался до груди и нежно сжал сосок. Я закрыла глаза, отдавшись его умелым ласкам.

А потом, когда я перестала соображать, он перенес меня на пол и уложил на шкуры. Раздвинул колени, вошел, и мир, каким он был до того, перестал существовать. Остались лишь дерзкие движения, отдававшиеся сладкой болью, и влажный запах нашей страсти.

Утро застало нас спящими. Мы так и не добрались до дивана, лежали на шкурах возле камина. Дрова прогорели, и стало прохладно. Именно прохлада разбудила меня. Я открыла глаза, прислушалась. Тихо. Самуэль лежал на спине, закинув руки за голову. Я примостилась рядом, прижавшись к его боку спиной.

Захотелось посмотреть на него спящего. Я аккуратно отодвинулась и привстала, с любопытством взглянула в лицо. Оказалось, кое-кто уже тоже проснулся. Пока я копошилась, Самуэль следил за мной.

– Доброе утро, – прошептала, чуть смутившись.

– С тобой оно всегда доброе.

Он потянул меня за руку на себя, но я, вдруг услышала звуки наверху.

– Кажется, Карин проснулась! А я – голая!

Отдернув руку, понеслась к дивану. Вначале пыталась завернуться в одеяло, но вышло еще хуже. Поэтому, бросив это бесполезное дело, начала искать одежду. Самуэль только посмеивался, глядя, с каким видом и из каких мест я выуживала предметы туалета. И, главное, с какой скоростью одевалась.

Впрочем, вскоре ему стало не до смеха, потому что сверху донесся голос Карин.

– Мам, я вниз! Дядюшка уже, наверное, проснулся.

Дядюшка взвился со шкур и, будто вихрь, пронесся по комнате, буквально влетая в одежду.

Когда девочка спустилась, мы чинно сидели на заправленном диване и беседовали.

– А вот и я! – воскликнула она и уселась на колени к Самуэлю. – А когда кататься?

– Позавтракаешь, тогда и пойдем.

– Ну, дядюшка! Давай, сейчас!