Лисёнок для депутата (СИ)

Снова тянусь к телефону и набираю номер Олеси. Пусть она мне повторит то, что написала. Иначе ни за что не поверю! Но она не берёт трубку. Связываюсь с помощником.

— Олег, что-то я не могу дозвониться Олесе. Нужно съездить к ней и посмотреть, что там случилось с телефоном. Может, помощь какая-то нужна. Сделаешь?

Спустя некоторое время он мне перезванивает.

— Виктор Борисович, дома никого нет. Охрана не знает, где Олеся с девочкой.

Ушла?

— Можешь её найти?

Что я скажу, если она действительно от меня ушла? Разве я вправе просить её остаться со мной? Ведь я не знаю, ни сколько времени пробуду тут, ни какими будут результаты операции. Олеся права — в двадцать три становиться нянькой инвалиду — слишком несправедливо. Имею ли я право требовать от неё такую жертву? Конечно, нет. Тем более что именно я был инициатором развода.

Но ведь она сама захотела остаться! Так что же произошло? Может быть, обиделась из-за денег? Так разве ж я её ограничивал? Да если бы она была чем-то недовольна, то могла сказать об этом напрямую!

А что если… Что если отец попросил её на время остаться со мной, чтобы убедить согласиться на повторную операцию? Зная его методы манипулирования людьми, вполне могу допустить такой вариант развития событий. Он умеет давить и добиваться своего… Тогда вполне объяснимо, почему вплоть до самой операции она была со мной так мила, а сразу после — исчезла с радаров…

Мне бы с ней поговорить…

— Я разговаривал с Олесей, — Олег звонит почти с самого утра. — Она отказывается общаться с вами, сказала, что всё вам написала. Попросила меня помочь с вывозом вещей, я заказал ей машину.

— Ничего не передавала мне?

— Нет, просто сказала, что выполнила свою работу и теперь свободна. Ах, да, номер телефона сменила, чтобы её не искали. Вот, в принципе, и всё.

— А ты не попросил у неё новый номер? Ну так, на всякий случай…

— Нет, она мне ясно дала понять, что ваш контракт не предусматривает дальнейшего сотрудничества.

Даже поговорить со мной не захотела… Значит, чувствует себя виноватой. Похоже, моё предположение относительно того, что после развода её нанял отец, всё-таки верное. А я-то раскатал губу, что она и вправду любит меня даже такого… Кольцо купил, на что-то надеялся…

Я должен её отпустить. Но как быть с Иришкой? Она считает меня папой, привязана ко мне. И по закону я должен платить ей алименты и заботиться о ней. А как это сделать, если Олеся не идёт на контакт? Пусть она не хочет быть со мной, но Лисёнок не должна страдать от того, что у её родителей не сложились отношения.

Жаль, что я не успел забрать результаты анализа ДНК из лаборатории! Ведь по-прежнему остаётся крохотная надежда, что Иришка — биологически моя дочь. И тогда Олеся не имеет никакого права лишать меня ребёнка!

— Сыночек, что тебя тревожит? На тебе лица нет.

— Всё нормально, мам, — огрызаюсь.

Раздражает меня её участливый голос, хочу побыть один, в тишине и покое, а она ни на минуту не оставляет меня в одиночестве. У меня уже скоро мозг взорвётся от её заботы!

— Но я же вижу, что ты сам не свой.

— А как ты себе представляешь настроение любого нормального мужчины в моей ситуации? Постоянные боли, памперсы, невозможность ходить? — срываюсь на матери, но она сама виновата — должна понять, что мне сейчас не до сантиментов.

— Всё это временное, нужно только немного потерпеть!

— Вот я и терплю, но меня всё раздражает. Хочу тишины и покоя.

Через сутки после операции появляется отец — он уезжал по каким-то важным делам.

— Слушай, сын, у нас тут контракт наметился солидный. Ты всё равно лежишь без дела. Может, посчитаешь, прикинешь? Ты лучше знаком с местным филиалом и здешними реалиями.

— Давай, — нехотя соглашаюсь.

Настроения заниматься работой нет, но отвлечься мне не помешает.

— Ноутбук я кладу в тумбу, там все материалы. Мне нужно на несколько дней вернуться домой, без меня там не обойдутся. А потом я приеду к тебе и всё обсудим.

— Папа, у меня будет одна просьба. Мы с Олесей разведены, но всё равно у меня остались обязательства перед её дочкой. Она уехала, со мной не поговорила, попрощалась сообщением. Найди её, пожалуйста, и организуй ребёнку алименты ну и что там полагается, ладно?

— Так мы по договору всё ей выплатили и даже сверху дали.

Отец смотрит взглядом, не выражающим эмоций. При всех своих положительных качествах он довольно презрительно относится к простым людям, которые на него работают. И наверняка даже мысли не допускает, что можно полюбить такую девушку, как Олеся, ещё и с ребёнком, который с большой вероятностью мне не родной.

— Папа, пожалуйста, сделай это для меня. Очень прошу. Тем более, я обещал тебе вернуться в строй, и нам не нужны пересуды о том, что депутат Самборский не платит своему ребёнку алименты.

— Ладно, я решу этот вопрос, не волнуйся. Посмотри пока материалы. Если всё обстоит так, как мне представляет наш финансовый директор, то мы можем сорвать приличный куш.

Всё у него в жизни меряется деньгами… И это начинает раздражать.

* * *