Лишь одна Звезда. Том 2

— Чтобы понять, нужно немного разбираться в политике. Боюсь, это не ваша сфера, и постараюсь перевести на другой язык. Капитан Бамбер, вот вы управляете судном. Вы тут — царь. На борту есть важный пассажир — кайр Джемис, ему нужно на запад, в Беломорье. Вот однажды вы просыпаетесь и видите, что «Тюлень» идет отнюдь не на запад, а совсем даже на север, и вы понятия не имеете, почему. Рулевого за штурвалом нет, корабль плывет другим курсом. А тут на палубу выходит кайр Джемис и спрашивает: «Капитан, зачем вы решили повернуть на север? Нам же в Беломорье надо!» Вы ответите ему на это: «Сам вот голову ломаю, как же так вышло. Судно идет само собой, я даже не знаю, куда»? Или скажете, напустив уверенности: «Все под контролем, кайр, не волнуйтесь. Мы встретили стаю касаток, вот и взяли немного на север, чтобы обогнуть. А так-то все идет по плану, судно меня слушает, как младенчик мамку!»

— Ты хочешь сказать… — медленно произнес темнокожий Потомок, — ты, брат, имеешь в виду, что Адриан взял на себя чужой грех?

— Именно. Он взвесил варианты и выбрал лучший. Лучшим было — соврать. Не только же нам с боцманом сочинять небылицы, императору тоже иногда можно. Владыка мог сказать честно, что не владеет Перстами и понятия не имеет, кто сжег Эвергард, и, по сути, не контролирует события в Империи. А мог соврать: это я казнил Айдена, это я — повелитель Перстов, это я — владыка мира! Конечно, есть тот, кто может разоблачить ложь: настоящий хозяин Перстов Вильгельма. Но чтобы опровергнуть слова Адриана, злодею придется выйти из тени и показать себя. А именно этого, я уверен, владыка хочет больше всего на свете!

Вмешался кайр Мой, прежде хранивший молчание:

— Император не мог не понять, что за этой ложью последует война с Севером!

— Не со всем Севером, а только с Ориджинами: на тот момент Медведица еще была в друзьях с владыкой. И да, он понимал, что будет война. Мог избежать ее: для этого пришлось бы унизительно оправдываться перед Эрвином. «Нет, друг, это не я хотел тебя убить. Не знаю, кто, но не я, мамой клянусь!» Вкупе с Перстами, которые тоже «не знаю чьи, но не мои», это уничтожило бы репутацию владыки. Он выбрал путь суровый, но укрепляющий власть. Наказать молодого Ориджина, что посмел ставить ультиматумы Короне; разрушить легенду о непобедимых северянах; упрочить легенду о непобедимой имперской пехоте. Поймите, братья: Адриан — Янмэй, прирожденный правитель. Он ни за что не выберет путь, который пошатнет его власть.

— И ты хочешь сказать, вся нынешняя война — недоразумение?!

— О, нет! Отнюдь не так! Война — плод хитрой многоходовой провокации, которую устроил некто, неизвестный нам.

Марк кивнул темнокожему матросу:

— Скажи мне, Потомок, как знаток борьбы за трон…

— Я?!

— Конечно.

— Откуда мне знать, как борются за трон? Я что тебе, принц какой-то?

— Ты, брат, потомок Мириам Темноокой, а значит, отпрыск первой династии императоров. И в этом есть малая кроха правды: шкура-то у тебя действительно темная. Так не говори, что ни разу не думал: вот было бы здорово, если б янмэйцев скинули, а правили снова мириамцы! Стал бы я высочеством, катался бы, как сыр в масле! Думал, брат?

— Ну… немножко… малость.

— Вот и скажи, как, по-твоему, это могло бы случиться? Мириамцы вышли из убежища на Материнском острове и свергли династию Янмэй?

— Неее, я не настолько мечтатель. Мириамцев-то горстка…

— Кто-нибудь другой сцепился с Янмэй? Кто-нибудь сильный, скажем, Светлая Агата?

— Но тогда агатовцы возьмут трон себе…

— Именно! А как сделать, чтобы власть досталась не Милосердной и не Светлой, а Мириам?

— Думаю… ну, если так рассудить, то хорошо бы уравнять силы… Чтобы янмэйцы с агатовцами серьезно потрепали друг друга, а потом уже все возможно…

— Отличная мысль! Я уверен, именно так и мыслил наш злодей. Пускай в его руках Персты Вильгельма, но их одних недостаточно, чтобы вырвать престол у могущественной Янмэй, которую поддерживают Агата, Софья и Сьюзен! Но вот если стравить их меж собою… Да поделить их так, чтобы на каждой стороне силы были примерно равные…

— Тьма!.. — выдохнул Джемис. Лишь теперь он начал осознавать полный размах событий. — Ну, чертова тьма, а!