Лишь одна Звезда. Том 2

Адриан улыбнулся, заметив, как она изменилась в лице.

— Позвольте, помогу. Как вам понравилось в Алеридане?

— Ожидание было ужасно, ваше величество.

— Охотно верю. А порадовало ли что-нибудь?

— Гуляш, — вдруг ляпнула Мира.

— Вы были приглашены на праздничный обед?

— Да, владыка.

— К знакомому лорду?

— В подворотню…

— В подворотню?! В городские трущобы? Как вы там очутились?!

— Ваше величество, оттуда вкусно пахло, я и зашла…

Мира теперь сама осознала, как абсурдно это звучит. Они переглянулись — и оба рассмеялись.

— О, миледи, вы прирожденная Янмэй! Умеете найти подход к простому люду!

— Последним временем я много упражнялась в этом. Ваше величество даже не представляет…

— Вы наладили контакт с солдатами?

— Я пила косуху с пехотинцами в Уэймаре.

— А с ремесленниками?

— Мои друзья — часовщик-каторжник и похоронный мастер.

— Не забыли и о низах общества?

— Однажды я заблудилась в подземелье, в самом низу. Там такое изысканное общество!..

— Как на счет духовенства? Мудрый правитель должен вкладывать в развитие церкви.

— Старшие сестры в монастыре раз десять отнимали мой обед. Так что я сделала вклад в духовенство в самом прямом смысле слова.

— А просвещение, миледи? Занимались ли вы им?

— Учила служанку стричься и писать свое имя…

Мира осеклась.

— Ее звали Линдси, ваше величество. Это очень грустная история, и я должна вам рассказать.

Сбиваясь и путаясь по началу, но все больше обретая твердость, она поведала о событиях в Уэймаре. Сперва владыка недоумевал, почему она беспокоит его слух историей какой-то горничной, однако, надо отдать ему должное, не перебивал рассказа. Но когда Мира описала преступления Мартина Шейланда и самую суть его экспериментов, Адриан был потрясен. Он сказал, что немедленно по окончании войны учинит следствие. С большим вниманием Адриан уточнил каждую деталь, в особенности: как долго велись страшные опыты, верил ли Мартин в будущий успех, и как связана с делом чета Шейландов? Мира ответила, что эксперименты идут уже два года, а число жертв превысило тридцать; что Мартин и Аптекарь были глубоко убеждены в своей правоте, хотя причиною тому явилась, скорее, душевная болезнь, чем трезвое рассуждение. На последний вопрос она сказала:

— Я подозреваю, что Эрвин Ориджин и Виттор Шейланд каким-то образом замешаны в опытах Мартина, хотя доказательств тому не имею, всего лишь слышу голос интуиции. О леди Ионе с уверенностью могу сказать: она ничего не знала.

Тут же Мира запальчиво добавила:

— Ваше величество, я прошу вас о милосердии для леди Ионы! Все время она помогала мятежу, однако она — благородный и светлый человек, в ее душе нет грязи. И она так любит брата, что гибель Эрвина уже станет жутчайшей пыткой для Ионы. Помилуйте ее, владыка. Это выгодно и в политическом смысле: Север скорее успокоится и примет вашу победу, если оставите в живых хоть одного Ориджина.

— Стало быть, вы ходатайствуете за нее?

Мира хотела ответить, но осеклась. Вспомнила, что и сама находится под обвинением. Какое право она имеет просить о чем-либо?..

— Ваше величество, — сказала Мира, — вы говорили со мною слишком милостиво и приязненно, и я, по легкомыслию своему, забылась. Но мое положение перед законом, очевидно, мало отличается от положения леди Ионы. Потому не могу не спросить, ваше величество: зачем вы вызвали меня? Объявить ли приговор, выслушать ли мои оправдания?..

Адриан позволил искоркам теплоты вспыхнуть в уголках темных глаз.

— Вы мне симпатичны, миледи, потому и позвал. Вы смеетесь тогда же, когда и я. Вам легче даются беседы о стратегии, чем о чувствах. Вы тщеславны и скромны в одночасье: знаете, что достойны очень многого, но из скромности берете очень мало. И вы из тех существ, над коими боги, создавая мир, трудились с особенной любовью: вы — умная женщина, миледи.

Последовала пауза.

— А что до оправданий… Вы же знаете аргументы, доказывающие вашу невиновность?

— Двенадцать, ваше величество.

— Забудьте их. Не унижайте себя произнесением вслух. Просто знайте, что я вам верю.

Что сказать после такого? Что?.. Все окажется ничтожным, мизерным. Все прочее неважно, ведь сказанных слов уже хватает с лихвой для счастья!

— Хотите спросить о чем-нибудь, миледи?

Ни малейшего желания. Было так светло, что хотелось просто молча дышать этим светом.

— Ни о чем?.. — удивился Адриан.

— Что мне сделать для вас?

— Я надеялся, вы отправитесь со мною в столицу. Не первым поездом, конечно, а в безопасности, вместе с основными войсками.

— Почту за счастье, ваше величество.

Кем я буду при дворе?.. Этот вопрос возник на языке и тут же улетел прочь. Неважно, кем. Нагло и дерзко — мечтать о короне… Да и зачем она? Счастье — просто быть во дворце, возле Адриана. В любой роли.