Читаем Лишь шаг до тебя полностью

Лишь шаг до тебя

– Позвони Габриэле. – Я соскакиваю с табурета, выпячиваю грудь. – Бенджамин, – пою я с итальянским акцентом, делая вид, что несу коробку. – Я принесла мое фирменное блюдо спагетти болоньезе, специально для тебя.

Бен смеется, роется в заднем кармане и достает бумажник. Вытаскивает маленькую, благоухающую духами карточку с номером телефона.

– Она дала тебе свой номер? – Я в ужасе.

– Я встретил эту женщину.

– Когда? Кто она? – Я замечаю, что чуточку огорчена, что он до сих пор не говорил мне о ней.

Я узнаю, что он встретился с этой Наоми в библиотеке, когда помогал Эмили выбрать книжку. Она мать-одиночка, с двумя мальчишками восьми и шести лет. Развелась год назад.

– Помнится, я сказал ей, что не собираюсь… но… – Он глядит на номер.

– Бен, ведь это просто секс. Позвони ей.

Бен напевает песню «Секс-машина» Джеймса Брауна.

– Позвони ей, – повторяю я, глядя на его прыжки. – Что ты теряешь? Да и как она сможет устоять перед тобой?

Он садится.

– Пожалуй. Ну а ты, Полли? У тебя сейчас есть кто-нибудь?

– Мать-одиночка – превосходный контрацептив, хотя ясно, что не для Наоми. Она хорошенькая?

– Да. Очень. А ты когда была в последний раз с мужчиной?

– Больше года назад. – Я кратко рассказываю Бену про юриста Дэвида. – Он любил театр, оперу, балет. – Я вспоминаю, как мы ходили с ним по музеям, держась за руки. – Он приобщал меня ко всяким хорошим вещам.

– Так в чем проблема?

– Там не было искр и взрывов.

Я вижу, что удивила Бена.

– Невозможно заставить себя влюбиться в кого-то, – продолжаю я. – Страсть должна быть, хотя бы вначале. Дэвид был приятный, но, пожалуй, я стала с ним встречаться, потому что он казался безопасным. Полная противоположность Мэтью. Тебе это понятно?

Бен кивает.

– А ты?

– Мне было двадцать с небольшим, когда я влюбился. В Джульетту. Она была наполовину француженка. У нее были длинные темные волосы, как твои; она была умная, хваткая девчонка. Работала в «Свисс Эйр», держала офис – процветала на стрессе. Мы жили вместе, пока я работал в Сити. Первые годы были чудесными, мы оказались хорошей парой, но… ей не нравился человек, в какого я превращался, – признается он. – Дело в том, что Сити губит всех. Там мало культуры, алчность, острые локти, люди зарабатывают много денег, но им не хватает фантазии на то, как их тратить. Я ей надоел. Я сам себе надоел.

– Бен, если бы ты мог загадать желание, что бы ты пожелал?

– Чтобы Эмили была счастлива.

– Это приятно, но чего бы ты хотел для себя?

– Жить на тропическом острове с милой и нормальной женщиной. А ты?

– О! То же самое, пожалуйста.

– Ага, ты лесбиянка.

Я в шутку бью его кулаком.

– У тебя в самом деле никого сейчас нет? – снова спрашивает он.

– С Луи это сложно. Мне не хочется, чтобы он привык к какому-нибудь парню, а потом мы разбежимся. – Я гляжу на своего сыночка, сидящего на диване, и запеваю «Встречай меня в Сен-Луисе, Луи». В детстве это была моя любимая песня. Папа пел ее нам с Хьюго во время долгих поездок на машине, а мы – сами, когда плыли на веслах к затонувшей лодке. Я замолкаю, увидев, как смотрит на меня Бен.

– Мне это нравится, – говорит он с улыбкой. – Давайте поедем куда-нибудь и будем петь песни. Это забавно. У меня прежде никогда не было женщины-друга. Полли, никогда в жизни не было такой, как ты, женщины, с которой я могу разговаривать.

– У меня тоже.

– Я люблю общаться с тобой.

– Я тоже.

– Отлично. Так, может, мы можем быть друзьями с обоюдной пользой?

Я еще раз стукаю его кулаком, он снова смеется. Но потом на долю секунды я действительно представляю нас вместе. Конечно, мне и раньше приходило это в голову, как приходило в голову Джейни, тете Вив и Хьюго. Могу ли я влюбиться в него? Пожалуй, да, немножко. Но, может быть, мне просто нравится его внимание? Я никогда не прощу себя, если у нас что-то не получится, и я потеряю эту дружбу, которая стала одной из самых важных вещей в нашей с сыном жизни.

– Стоит попробовать, – говорит он. – Знаешь, сегодня я обойдусь мятным чаем. – Включив чайник, он говорит уже серьезнее: – Ты почти никогда не рассказывала про Мэтью. Что он представлял собой?

– Он был… – я закусываю губу, – бесшабашный. У него были проблемы. Больше всего меня огорчает то, что страдает Луи.

– Каким он был, когда вы встретились с ним? – Его тон на удивление мягкий.

– Восхитительный. Каждый раз новый. Мне казалось, что я люблю его. Все накренилось, когда я забеременела. Я совершила классическую ошибку, думая, что ребенок его изменит. Я так сожалею об этом…

– Не сожалей, Полли, просто учись. Так говорит мой доктор.

– Моя психолог тоже. Ну и парочка мы с тобой.

Мы долго молчим.

– Что бы там этот Мэтью ни сделал тебе, у тебя есть Луи, он чудесный мальчишка, и я… – Он протягивает мне чашку чая. – Ну, иначе я бы не познакомился с вами.

Бен прав. Мэтью не дал мне ничего – и дал все.