Лишь тот...

— Не оставим, — рыкнул на него старший отшельник. — От плана придется отказаться, но и спускать с рук этим церковникам я эту пощечину не стану.

Он поднял руку и, призвав силу, заставил течь с нее фиолетовую силу.

— Давайте-ка оставим этим святошам парочку подарков...

***

Ветер в лицо был мягким и теплым. Солнце стояло почти в зените и знатно припекало. Если бы не святые писания на поддоспешнике, старший паладин уже бы взмок до нижнего белья.

— Как тут вообще живут? — спросил он едущего рядом с ним клирика. — Ладно, у нас с доспехами братья поработали, а местные?

— Человек очень необычное существо, Нерба — хмыкнул собеседник. — Он ко всему приспосабливается.

— Что верно, то верно, — кивнул воин и оглянулся на три десятка монахов, клириков и паладинов, которые следовали за ними. — Человек очень необычная тварь.

Клирик грустно усмехнулся и покачал головой. Отряд поднялся на небольшой холм и на горизонте показались стены города.

— Слава Единому, — выдохнул клирик. — Путь сюда действительно очень тяжелый.

Он оглянулся на паладина и спросил:

— Что они тут устроили?

— Как обычно. Оказались в знатной передряге, — пожал плечами Нерба. — Они умудрились оказаться в разгаре черной язвы в городе.

— Это я слышал, — кивнул клирик. — Но эпидемия для них... как-то мелковато.

— Тут как посмотреть. Я видел эпидемии черной язвы. По мне так лучше с ковеном схлестнуться, чем в такой переплет попасть.

— Это почему же?

— С ковеном всё понятно и просто. Есть враг. Его надо поймать и уничтожить. С черной язвой такое не пройдет. Вокруг просто умирают люди. Один за другим. Гниют заживо. И что ты тут сделаешь? Только если благословишь, но от этого зараза гниет еще быстрее.

— В этом ты прав, — закивал головой собеседник. — Черная язва очень трудно поддается лечению.

— А если её еще и распространять с умом, то это превращается в приговор. Мучительная смерть для всего города.

— Кто будет распространять черную язву специально? — нахмурился клирик.

— Судя по донесению Дубовой лозы, такие умники нашлись, — вздохнул Нерба. — Эпидемия началась не с торгашей или бедняков. Эпидемия началась с знати города и торгашей. И одними из первых были наши братья в местной церкви. У них не хватило сил справиться с болезнью, поэтому через несколько дней они пали первыми. Заразу стало некому лечить.

— Это ведь не показатель, — покачал головой мужчина. — Может это просто совпадение?

— Артефакты. В домах, где началась эпидемия, были обнаружены артефакты, распространявшие заразу. Также есть сведения, что за два дня до того, как чума разлетелась по городу, из своего логова выбрались отшельники.

— Небульский хребет?

— Они самые, — кивнул Нерба. — Картина складывается в очень опасную ситуацию.

— Именно поэтому сюда и отправили самый боеспособный отряд, — кивнул клирик.

— На счет самого боеспособного я бы поспорил, но суть верна, — кивнул паладин.

— М-м-м-м? Я слышал о твоей скромности, но всегда считал, что это преувеличение.

— Это не скромность. В ордене есть один более боеспособный отряд, чем мы.

— И кто же это? У нас самые сильные клирики, самые сильные и опытные паладины. Я точно знаю, что другого такого отряда в ордене нет.

— Есть. Дубовая лоза.

Клирик тихо рассмеялся.

— Я действительно рад твоей скромности, но она уже похожа на неуверенность в своих силах, — произнёс он, когда смог успокоиться. — Дубовая лоза состоит из двух служителей ордена и...

— Ты многого не знаешь, — опустил взгляд паладин.

Он несколько секунд покачивался в седле, молча смотря на загривок лошади.

— Там, с ковеном... Снек, клирик Дубовой лозы, призывал янтарные искры. Без подготовки, единолично.

— Это невозможно, — покачал головой клирик. — Он либо готовил большой малебен, либо ему кто-то помогал. Готовить большой молебен нужно несколько часов, а с учетом его... отношения к праведности, это могло бы занять несколько дней. Для такого клирика, как Снек, это невозможно.

— Факт остается фактом, — хмыкнул Нерба. — Он призывал янтарные искры. Сам. Я видел следы его работы. Там до сих пор просыпается знак ордена.

— Тут еще надо выяснить, как он это сделал, — покачал головой собеседник. — Но даже если это так, то сам по себе один клирик не может быть решающим в вопросе боеспособности.

— Да, есть еще Гош.

— Паладин-пьяница? — фыркнул клирик.

— Да. Я пару раз с ним тренировался.

— Он хороший мечник?

Паладин поджал губы и нехотя ответил:

— Он лучший мечник, что есть в ордене. Поверь, Зели, я знаю о чем говорю.

— Я слышал, что он даже стойку Гашира не держит...

— Он... на мечах его учили биться не наши братья. Он был наемником. Очень хорошим наемником, прошедшим войну. Он очень много убивал и прекрасно знает, как это делать. Его стиль... Это что-то другое. Никаких стоек, никаких расшаркиваний. Грубо, грязно, но... Ни одного боя с ним на мечах я не выиграл.

— Пусть он отличный мечник, но...

— Он не произносит молитвы, когда призывает свет в оружие, — оборвал его старший паладин. — Его удары со светом просто чудовищны.

Собеседник вздохнул.