Читаем Лишь полностью

Для семилетнего мальчика нет ничего скучнее, чем сидеть в церкви, – разве что торчать в зале ожидания аэропорта. Этот конкретный мальчик держит в руках книгу для воскресной школы – библейские предания со стилистическим винегретом иллюстраций – и разглядывает изображение льва из Книги Даниила[126]. Как ему хочется, чтобы это был не лев, а дракон! Как ему хочется, чтобы мама вернула конфискованную ручку! Они сидят в длинном каменном зале с белым деревянным потолком; снаружи, на траве, выстроились две сотни сандалий. Все в парадной одежде; мальчику сказочно жарко. Наверху вертят головами вентиляторы, зрители на теннисном матче Господа и Сатаны. До мальчика доносится голос пастора, но все его мысли заняты пасторской дочкой, которая в свои три годика завладела его сердцем. Она сидит на коленях у матери; она ловит на себе его взгляд и озадаченно моргает. Но интереснее всего смотреть в окно, на дорогу, где стоит в пробке белая «тата», а в ней: тот самый американец!

Просто невероятно, хочет воскликнуть он, но, разумеется, разговаривать запрещено; это сводит его с ума, это и обольстительница пасторская дочка. Американец, тот же, что был в аэропорту, в том же бежевом костюме. Между машинами снуют продавцы, предлагая горячую еду в бумажных свертках, воду и газировку, повсюду музыкально гудят клаксоны. Как на параде. Американец высовывается в окно, предположительно чтобы оценить масштабы трагедии, и на краткий миг они с мальчиком встречаются взглядами. Что таят в себе эти голубые глаза, мальчику не постичь. Это глаза скитальца. На пути в Японию. Тут невидимая причина пробки устраняется, машины приходят в движение, американец скрывается в тени салона, и больше его не видно.

Лишь в конце


По-моему, история Артура Лишь не так уж плоха. Хоть и выглядит довольно печально (впереди новый удар судьбы). Когда мы с ним встретились во второй раз, ему было чуть за сорок. Дело было на вечеринке; я стоял у окна и любовался видом на чужой город, и вдруг меня охватило ощущение, будто в другом конце комнаты открыли окно. Я обернулся. Окон никто не открывал; просто пришел новый гость. Высокий блондин с редеющими волосами и профилем английского лорда. Он грустно улыбнулся всей компании и поднял руку с видом человека, про которого рассказали байку, а он говорит: «Каюсь!» В любой точке планеты в нем сразу признали бы американца. Понял ли я, что передо мной человек, который когда-то в холодной белой комнате учил меня рисовать? Которого я принял за мальчика, а он, предатель, оказался мужчиной? Не сразу. Мои первые мысли были далеко не детскими. Но, приглядевшись, да, я его узнал. Годы состарили его, но не сделали стариком: подбородок потверже, шея потолще, выцвели волосы, румянец поблек. Его уже нельзя было принять за мальчика. И все же это определенно был он: я узнал его по ореолу невинности, который его окружал. Моя невинность к этому времени уже исчезла; он, как ни странно, свою сохранил. Жизнь его так ничему и не научила; он так и не облекся в броню шутливости, которая была на всех гостях, смеявшихся кто над чем; так и ходил без кожи. И даже в гости пришел с видом туриста, заблудившегося на Центральном вокзале Нью-Йорка.

Именно с таким видом почти десять лет спустя Артур Лишь выходит из самолета в Осаке. Обнаружив, что за ним никто не приехал, он испытывает чувство, знакомое каждому путешественнику, будто пол под ногами превратился в трясину: «Ну конечно, за мной никто не приехал; с чего бы им про меня помнить, но что же теперь делать?» У него над головой вокруг лампы по трапециевидной траектории движется муха, и поскольку жизнь – это череда имитаций, Артур Лишь начинает выписывать похожие фигуры по залу прибытия. Он пробегает глазами таблички на стойках туроператоров («Джаспер!», «Аэронет», «Голд-мэн»), но видит лишь бессмысленный набор букв. Нечто подобное с ним уже случалось, когда он засыпал с книжкой и пытался дочитать ее во сне. У последней стойки («Хром») его окликает старик; Артур Лишь, поднаторевший в языке жестов, быстро понимает, что перед ним представитель автобусной компании и что принимающая сторона оплатила ему проезд. Старичок вручает ему билет, на котором значится: «Д-р Пишь». На мгновение Лишь испытывает волшебное вертиго. На улице его поджидает персональный микроавтобус. Выходит водитель; на нем фуражка и белые перчатки киношного шофера; водитель кивает, Лишь кланяется и залезает внутрь; усевшись, он вытирает лицо платком и поворачивается к окну. Это последняя точка маршрута. Осталось пересечь океан. Он столько всего потерял по пути: партнера, достоинство, бороду, костюм, багаж…

Я не упомянул об этом, но его чемодан до Японии не долетел.

Перейти на страницу:

Все книги серии Артур Лишь

Похожие книги

Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза