Лишенное формы

— Шутишь, Коннор. Это всего лишь сборник бессмысленных заклинания, приписываемых фоморам. «Бурой книгой» ее назвали потому, что на переплет якобы пошла дубленая кожа короля Туата де Дананн. Ценхос — мифическое чудовище Сидхе. Согласно легенде, он основал Неблагой двор. Потом его заколдовали и вместе с последователями заключили в море.

— А почему заклинания считаются бессмысленными?

— Потому что в них все смешано, камни и травы. Кроме того, сами заклинания написаны предположительно на фоморском, которого никто толком не знает.

— Мне нужно знать, имеют ли какие-то из них отношение к крови, селениту и пентаграммам.

— Думаешь, я освоила фоморский?

— Я никогда тебя не недооценивал.

Она хмыкнула. Я продиктовал ей номер.

— Позвоню на сотовый, если что-нибудь найду.

— Подожди. Еще один вопрос. Почему в файле нет комментариев Макдуина насчет кражи селенита?

— Отвечаю. Потому что его тогда здесь не было. Макдуин уходил в отпуск.

— Мирил, он был здесь. Все эти запросы в библиотеку Макдуин делал на той самой неделе, когда случилась кража. Мало того, если я правильно разобрался в кодах, то получается, что он сам побывал в подвале Гильдии, где хранились камни.

— Секундочку. — Она пощелкала клавишами… отодвинула стул… полистала бумаги… — Нет. Права была я. Здесь есть ссылки на отправку отчетов из Германии. Он провел там целый месяц и по возвращении, когда узнал о пропаже камней, страшно разозлился.

У меня похолодело в животе.

— Мирил, слушай внимательно. Думаю, Макдуин может быть причастен к убийствам. Я кое-что раскопал и, если он утверждает, что ездил в Германию, то скорее всего лжет. Мне нужна вся информация по тому заклинанию. Но только никому не говори, чем занимаешься. Не оставляй никаких следов. И ни в коем случае не говори Макдуину, что нашла камни.

— Должна признать, Коннор, с тобой жизнь куда интереснее. — Она отключилась, и защитный кокон вокруг моей головы растворился.

Итак, Макдуин прочно утвердился в моем списке подозреваемых. Чтобы он ни задумал, его связь с убийствами не вызывала у меня ни малейших сомнений. Каким же я был глупцом. Давно следовало понять, что Гильдия держит мою квартиру под наблюдением. Обеспечением моей безопасности занимались люди Макдуина. Они заряжали камни-варды, а я даже не мог проверить, есть ли среди них записывающие устройства. Выбросить камни я тоже не мог, чтобы не оказаться совсем без защиты.

Через несколько минут я уже приготовил рюкзак, куда затолкал кое-какую одежду, диск с файлами Гильдии и зарядник к сотовому. Я остановился посреди комнаты, пытаясь сообразить, что еще может понадобиться. Об украденных файлах в Гильдии, наверное, уже знали — я упомянул о них в разговоре со Стинквортом. Я скопировал все материалы на еще один диск и удалил файлы с жесткого диска. Конечно, они остались где-то там, в машине, но времени на основательную чистку не было. По крайней мере тому, кто станет их искать, придется повозиться. Надо захватить кожаную куртку, верную спутницу во всех моих путешествиях. Я сорвал ее с вешалки и выскочил в коридор.

Заглянув по пути в почтовый ящик, я обнаружил чек из Гильдии. Ирония судьбы или фарс? В любом случае без наличности сейчас не обойтись. Я заскочил в «Безымянный». Ни банков, ни кассовых банковских автоматов в Вейрде не было, но в баре меня знали, и чеки обналичивали всегда. Забрав деньги и сэндвич, я устремился в сторону Конгресс-стрит.

Можно было бы, конечно, укрыться в каком-нибудь кафе и составить план действий, но сосредоточиться в предпраздничном Вейрде дело нелегкое — улицы уже заполнялись гуляющими. К тому же искать меня стали бы именно здесь.

А почему бы лично не познакомиться с Корканом Сидхе? Мысль показалась достаточно интересной. Добраться до Института ребенка нетрудно, и я воспользовался тем же маршрутом, каким шел недавно из дома Мердока. По мере того как шумные кварталы оставались позади, признаки грядущего торжества попадались все реже, да и те сводились к красочно оформленным венкам у дверей. Веточки остролиста и дуба, эмблема Лесного царя, украшали жилища как иных, так и людей. Веселиться любят все.

История Института ребенка берет начало в прошлом веке с заведения, называвшегося в те давние времена Приютом идиота. Отразилось в названии варварство эпохи или же ее своеобразное изящество, каждый волен решать сам. Через какое-то время учреждение закрылось, а потом открылось вновь уже как Институт ребенка, где занимались исцелением «умственно неполноценных». Некоторые старые постройки снесли, и то, что занимало когда-то целый квартал, сократилось до кучки отвратительных, приземистых строений из бурого песчаника. Местные детишки по-прежнему называют это Приютом идиота.