Лишнее Золото [СИ]

Следователя сменили. На его место пришёл другой. Маленький и невзрачный человек, с помятым выражением лица. Скучный и занудливый, как осенняя муха. Он ни единым словом не вспомнил происшествие с его предшественником. Не угрожал и не запугивал. Только пистолет держал под рукой. На столе, прикрытый листком бумаги. И опять вопросы… Бесконечные, как человеческая глупость.

— Ваши подельники уже давно признались. Хотите почитать их показания? — человечек махнул тонкой пачкой листков. Первый лист немного помят, а на последнем какое-то пятно.

— Устройте очную ставку.

Спустя две недели, во время очередного допроса, открылась дверь и вошёл Виктор. Как всегда — без стука. Не принято в этом мире стучать в двери. Подошёл к столу, махнул рукой вскочившему со стула дознавателю и взял протокол допроса. Несколько секунд читал, а потом посмотрел на меня.

— Не густо, — подвёл итог он. — Что будем делать, Нардин?

— Он упрямый, как…

— Не тебя спрашиваю, — оборвал дознавателя Виктор. Затем присел на край стола, достал из кармана пачку сигарет и посмотрел на меня. А глаза колючие, как две ледышки. Я повёл плечами.

— Говорят, что ты буйный, — продолжил он. — Потому и сидишь в наручниках. Избил следователя, покалечил охранника. И за все эти художества, тебя даже не наказали. А могли и пристрелить, «при попытке к бегству». Не ценишь, как выяснилось, Нардин, доброго отношения, — пожал плечами Виктор. Сказал таким тоном, что сразу и не поймёшь, — рад он такому исходу или наоборот, жалеет, что меня не убили. Немного помолчал, словно не мог решить, — стоит ли освобождать мне руки. — Ладно, сними ему наручники, — не поворачивая головы приказал он следователю, — он будет смирным.

— На твоем месте, не был бы так уверен, — усмехнулся я и поморщился. Одно ребро мне всё-таки сломали, сволочи.

— Ну и дурак.

Он подождал пока мне освободили руки и протянул пачку.

— Закуривай. Думаю, что от рака легких мы умереть не успеем.

Несколько минут мы молча курили. Следователь стоял позади меня, словно боялся, что я сейчас возьму и брошусь на своего начальника. Или бывшего начальника? Чёрт знает…

— И что это за кобеляж при аресте? Тебе, что, трудно было встать на колени?

— Ты слышал о капитане Данжу? «Одноруком».[41]

— Не приходилось.

— Тогда не поймешь…

— Оставь нас, — Виктор посмотрел мне за спину.

— Но…

— Я неясно выразился?

— Да, конечно, — стушевался следователь.

Хлопнула дверь и в кабинете стало тихо. Виктор молча курил, рассматривая меня, словно интересного зверька, случайно попавшего ему в руки.

— И что прикажешь с тобой делать, Нардин?

— Выдать премию и отпустить в отпуск, — криво усмехнулся я. — Для поправки здоровья.

— В отпуск, говоришь, — разделяя фразу на слова, произнёс он. — Можно и в отпуск. А можно и расстрелять.

— За что?

— Чтобы не лез, куда не просят.

— Дело твоё…

— Ладно, Нардин… Никто тебя стрелять не собирается. Пока что, — он поднял на меня глаза и повторил, — пока что не собирается.

— Хорошее начало.

— Какое есть. А теперь, слушай внимательно…

Я вернулся в свою комнату на рассвете. Спустя две недели, после того, как мы с Каримом попытались проникнуть в ангар. И внутренний голос, дьявол его раздери, подсказывал, что нам несказанно повезло.

Прошёл мимо спящего на стуле консьержа, поднялся по лестнице и открыл дверь в комнату. В одном из кресел, стоящем у окна, накрывшись камуфляжной курткой, спал Шайя. Скрестив руки на груди и закинув ноги на журнальный стол.

— Привет, старик! — я устало опустился напротив него.

— Медведь? — он приоткрыл глаза и сонно посмотрел на меня.

— Нет. Генерал де Голль, собственной персоной. Тебя давно выпустили?

— Вчера, поздно вечером, — Карим выпрямился и потёр руками лицо. — Извини, что вломился без приглашения, но меня, как выяснилось, выселили.

— Как так?!

— Так, — Шайя пожал плечами, с хрустом потянулся и зевнул. — Отказали, понимаешь, в номере. Мол, извольте валить к чёрту, monsieur Карим. Вещи, надо отдать должное, вернули. Только оружие забрали. У тебя сигареты есть? Мои ещё в камере закончились, а в бар идти лень.

— Что за бред? Кто мог выселить сотрудника Службы Безопасности? — я вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку. — Держи.

— А ты уверен, что нас ещё не уволили? — покосился мой друг и жадно закурил. Несколько минут мы молчали, потом Шайя выпустил струйку дыма и неторопливо продолжил. — Я думал, что и тебя выбросили. Вот и решил зайти, вещи забрать, чтобы не пропали. Прихожу, выясняется, что тебя никто и не думал выселять. Делать было нечего, — пришлось у тебя ночевать. Хотел завалиться в гости к одной подружки, но потом передумал. Плохо это — идти к женщине, когда от тебя пахнет тюрьмой. Ладно, это всё досадные мелочи жизни, — отмахнулся он, — что там с твоей уверенностью?

— Так, ничего особенного, — сказал я и вытащил из кармана наши идентификационные карты. Кусок пластика, с надписью «Karim Shia» скользнул по деревянной столешнице и остановился, уткнувшись в измятую пачку сигарет.

— Какая радость… А я всё думал — как же тут жить, без документов.