Лишняя Принцесса (СИ)

  - Сам?! - изумился толстячок.

  - Ну да. А что такого?

  - Не положено...

  Толстячок совсем сник и даже пустил слезу, но я был непреклонен и подвинул к нему рюмку:

  - Пейте!

  Он выпил и закашлялся. Я встал, обошел стол и похлопал его по спине, он благодарно закивал. Отдышавшись, он налил еще рюмку. Я с интересом смотрел. Так толстячок оприходовал всю бутылку и пригорюнился. Лицо его покраснело, на лбу выступил пот. Я подумал, что сейчас он точно заснет, но толстячок внезапно запел негромким блеющим тенорком:

  - По диким степям Забайкалья... Где золото роют в горах... Бродяга, судьбу проклиная... Тащится с сумой на плечах...

  Он покивал головой, сурово поджав губы, и ткнул в мою сторону бутылкой, которую так и держал в руке:

  - От сумы да от тюрьмы, как говорится... Это самое... Не зарубайся! Нет. Не заругайся! Или как?

  - Не зарекайся, - подсказал я.

  - Воот! Святые слова! Не зарепайся.

  Он икнул и продолжил скороговоркой:

  - Бродяга к Байкалу подходит... Навстречу родимая мать...

  И внезапно взвыл в полный голос:

  - О здравствуй, о здравствуй, роднаааая!

  В этот патетический момент дверь открылась, и дюжий санитар подскочил к толстячку. Он обрадовался и закричал, протягивая пустую бутылку:

  - Мамаша, селёдочки не хотите ли? Селёдочки, мамаша!

  Санитар подхватил его и поволок к выходу, а он все бормотал свое "мамаша, селёдочки". Тут я спохватился:

  - Эй, постойте! А что со мной будет? Что тут вообще происходит? Товарищ!

  Санитар, не оборачиваясь, буркнул:

  - Тамбовский волк тебе товарищ.

  И дверь за ними закрылась. Я сидел и ждал появления следующего персонажа, но никто не приходил. Я встал, подошел к двери, подергал ручку и постучал:

  - Эй, кто-нибудь!

  Тишина. Я задумчиво обошел камеру. Потом еще раз. Потом решил сосчитать, сколько шагов я пройду вдоль каждой стены. Результат меня ошеломил: все углы казались прямыми, и комната выглядела квадратной, но количество шагов оказалось разным! Стена с дверью - шесть шагов, стена с окном - пять, стена ржавого цвета - семь, и последняя - восемь! Я не поверил и пересчитал: все так. Тогда я решил сосчитать не шаги, а ступни, и прошелся по периметру, аккуратно ставя ноги пяткой к мыску. Все то же соотношение. Странно. Не зная, чем еще себя занять, я вспомнил про кнопку на столе и, недолго думая, нажал ее. Через пару секунд дверь отворилась и вошла официантка, которая приносила ликер. Она взяла со стола салфетку с рюмкой и подозрительно огляделась по сторонам:

  - А где бутылка?

  - Так бутылку этот унес, который в пижме, - ответил я.

  - Ага, он унес, а мне теперь отвечать! Козёл.

  - Скажите, а как это все называется? - решился я спросить.

  - Что - это? - не поняла официантка.

  - Ну, это место! Это учреждение!

  - Как надо, так и называется, а разглашать нам не положено.

  - А как отсюда выйти?

  - Куда?

  - Куда-нибудь.

  - Не положено.

  - А в туалет мне выйти положено?

  - В туалет можно, - неожиданно согласилась официантка. - Пойдемте, покажу.

  Сердце у меня колотилось как ненормальное: неужто я выйду из камеры?! Вслед за официанткой я и правда вышел в коридор и через пару шагов оказался перед коричневой дверью, к которой был прикноплен листок бумаге с криво написанной от руки буквой "М", на соседней двери висела такая же буква "Ж". За дверь оказался обычный учрежденческий туалет, обшарпанный, но довольно чистый. Без окон. Сделав свои дела, я вышел в коридор, но официантка уже исчезла. Я был совершенно один.

  Первым делом я подошел к окну: похоже, это примерно третий или четвертый этаж! За окном был двор-колодец, посреди которого стоял маленький уборочный экскаватор ярко-желтого цвета. Дома, окружавшие двор, были из красного кирпича с затемненными окнами. Безрадостная картина. К тому же окно было не только наглухо закрыто, но еще и заклеено полосками бумажного скотча.

  Я пошел осматривать коридор: люминесцентные мигающие лампы-трубки, стены грязно-лилового цвета, истоптанные полы, восемь коричневых дверей - по четыре на каждой стороне. На четырех дверях были обозначены номера, некоторые написаны от руки белилами, другие привинчены. Моя камера значилась под номером "8", соседняя - "17", а две напротив - "5" и "21". На последних двух висели таблички: на одной - "Выход напротив", на противоположной - "Выхода нет". В конце коридора нашлось еще одно окно. Я заглянул и изумился: точно такой же двор, что и в первом окне, с точно таким же желтым экскаватором, только стоит он ковшом в другую сторону. Ладно, проверим двери! Все они, кроме той, что вела в мою камеру, были закрыты, так что я тщетно дергал за ручки.