Лишняя. С изъяном

Тем временем дамочка вытащила измазанную шпильку недрогнувшей рукой и с довольным видом ее обозрела.

— Ищите оружие длиной примерно шесть дюймов. Не очень широкое, с одной стороны чуть толще, то есть не кинжал, а скорее мясницкий нож. Или кухонный. Несколько раз он попал по рёбрам — на лезвии могут остаться зазубрины: кости так просто не поддаются.

Грузные спотыкающиеся шаги и звуки рвоты дали Бродерику понять, что Киган все же не выдержал. Он сам едва успел перехватить фонарь, прежде чем Мик последовал примеру старшего товарища.

— Ростом он чуть повыше меня, — задумчиво продолжила девушка, приподнимая пальто жертвы за дырку в нем и изучая надрез на платье. — Бил снизу, но мне бы так держать нож было неудобно. Где-то на ладонь меня выше. Правша, так что тут круг особо сузить не получится.

— Вы… травница? — выдавил из себя Бродерик. Сначала он хотел спросить не лекарь ли девушка, потом вспомнил, что в целителей женщин не берут. Не бывает у них дара. Ну, а в коновалы такую тощую вряд ли взяли бы. Девушка стрельнула в него непонятным взглядом и поднялась с колен, протирая шпильку взявшимся откуда-то из вороха юбок платком.

— Можно и так сказать. Как и когда обнаружили остальных?

— Одну в середине октября, другую месяц назад. Эту — два часа как. Балбес-помощник никак не мог определиться, звать меня или нет, — он метнул суровый взгляд на Мика. Тот хотел было возразить, что когда офицер идёт в бордель, его лучше не беспокоить, но покосился на даму и промолчал.

Бродерик долго сомневался, но в итоге решил не говорить о том, что на самом деле было четыре жертвы. Пусть принцессу всего лишь удушили, все остальные признаки того, что действует один и тот же человек, были налицо. Способ удушения, светлые волосы и комплекция жертвы, то, что волосы всегда были распущены, хотя знакомые жертв потом утверждали, что вели те себя достаточно скромно и для выхода на улицу делали прическу. Правда, что общего у проституток и воспитанницы пансиона, он объяснить бы не смог, так что предпочитал держать свои соображения при себе.

— Свидетели были? — девушка, прищурившись, изучала переулок. С обеих сторон возвышались глухие стены старинных зданий, только где-то в вышине, на уровне этажа третьего, виднелись крохотные слуховые окошки. Разглядеть что-то сквозь них было бы проблематично, даже если кто-то чудом оттуда выглянул вовремя.

Полицейский неопределенно пожал плечами. Сотрудники уже прошлись по близлежащим домам, стуча в двери и громогласно допытываясь, видел ли кто момент убийства или возможного преступника. Большинство соседей банально не открыли дверь, на что, увы, имели полное право. Остальные только разводили руками и выражали сочувствие жертве. Ничего не видели, никого не заметили.

Девушка под маской процокала каблучками к выходу из переулка, окинула улицу цепким взглядом.

— Пойди опроси соседей, — деловито распорядилась она, глянув на Пэдди. Тот сначала даже не понял, что к нему обращаются. Потом изогнул бровь. — Ну и что, что тебя боятся? Их боятся еще больше.

Она повела подбородком в сторону полицейских, в этот момент как по заказу опрашивавших какого-то прохожего. Тот на все отрицательно качал головой и, кажется, не чаял вырваться побыстрее. С подручным Лалики девица явно часто общалась — понимала она его без проблем. И когда тот нахмурился, тут же догадалась, почему Пэдди не торопится оставлять ее одну.

— Что со мной может здесь случиться? — дамочка даже притопнула от возмущения, как недовольный ребёнок. Немногословный Пэдди многозначительно покосился на остывшую жертву. Девица фыркнула.

Никакого почтения к мертвым!

— Со мной целый отряд полиции. Кто, интересно, не дружит с головой до такой степени, чтобы покуситься на меня в присутствии таких бравых офицеров?

Мик, которого тоже записали в бравые, тем более офицеры, гордо надулся. Пэдди недовольно покачал головой, но все же пошел опрашивать жителей домов напротив.

— Мадам будет недовольна, — все же бросил он напоследок. Девица сложила руки на груди и снова фыркнула.

Похоже, это ее любимое выражение.

Не прошло и получаса, как мрачный Пэдди вернулся. За ним, покорно опустив голову, следовали две женщины средних лет. На левом берегу это определение могло обозначать, что ей от двадцати до пятидесяти. Старели и дурнели здесь быстро — смог, некачественная еда, отсутствие элементарной гигиены. Самого капитана спасало только то, что его жилье находилось на четвёртом этаже, под самой крышей, а еду чаще всего поставляла мама.

— Что вы видели? Рассказывайте, не стесняйтесь, — подбодрила свидетельниц девица из борделя.

— Мужчина отсюда вышел, — помявшись, заявила одна из женщин. Волосы ее были увязаны неопрятным узлом и явно давно не мылись, на плечах у обеих облезлые шерстяные шали. Слабая защита от мороза, но вряд ли у них найдётся что-то теплее. — Зашли вдвоём, с женщиной он был, а вышел один. Ну, мало ли почему дама задержаться может. Юбки там поправить или что…