Лишняя (СИ)

А то, что Ксюша идеально ему подходит, было видно сразу. Он просто глаз с неё не сводил, и держал за руку так, как будто боялся, что она вот-вот исчезнет. И она просто лучилась, вся переливалась от счастья, звенела чистым колокольчиком, вокруг неё словно бы разливался солнечный свет. Я была рада за них. Правда, я была рада. Но это был еще один шаг к разлуке. Еще одно подтверждение тому, что детство закончилось.

Апелляция

Но окончательно рушиться моя жизнь начала 17 июня. Это был обычный, ничем не примечательный вторник. Мы с мамой собирались по магазинам за выпускным платьем, ломали голову над тем, какие же туфли мне подобрать, чтобы было более-менее нарядно… Размышления прервал звонок классного руководителя, видимо — насчет результатов.

— Алло? — нетерпеливо пискнула я.

— Настя, здравствуй. У меня для тебя новости, — голос Максима Владимировича был как-то странно сухим.

— Да, слушаю.

— ЕГЭ по русскому ты написала на 3 — 45 баллов. Математика — тоже 3. 42 балла. — сухо отчитался он.

Голова закружилась.

— Н-не может быть… — пробормотала я.

— Чего ж ты так, а? Подвела нас, — упрекнул преподаватель.

— Максим Владимирович, а это точно — мои результаты?

— Да как же не точно-то? На официальном сайте висят. Ладно, Анастасия, всего доброго. Увидимся завтра, заберешь сертификат в десять утра.

— До свидания, — попрощалась я и положила трубку.

А вот теперь самое время для паники. Никакой золотой медали, ради которой я старалась столько лет. Никаких тебе оглушительных оваций и восторгов. Никакого поступлении в университет. Что мы имеем в итоге? Полный ноль. Задница. Несправедливость щипала глаза и скатывалась солеными каплями на щеки, падала с подбородка на голые коленки.

Я не могла написать математику на три. В голове отчетливо прояснилась картинка моего варианта — я решила все задания! Допущу, что парочку заданий С я решила некорректно, С3 и С5, но остальное просто не вызывало сомнений. Это, как минимум четверка. И уж точно не 42 балла.

Ну, а русский… Русский — просто явное вмешательство со стороны. Не хотелось хвастаться, но, черт возьми, горы прочитанных мною книг просто не позволяли мне писать неграмотно, я, не читая правил, интуитивно расставляла знаки препинания там, где надо. А сочинения были моим коньком, а ведь это самое важное в ЕГЭ, там за одно сочинение ставят 20 баллов.

Жестоко. Хотелось пойти и разорвать всех на части. И, не выдержав, я расплакалась. Давилась в подушку слезами, глухие рыдания сотрясали мои плечи. Ну за что?! За чтоооо?!

На следующее утро, когда я забирала свои результаты, все учителя сочувственно смотрели на меня, и начинали шушукаться, как только я отворачивалась. Было невыносимо это терпеть, и я быстрее пошла домой. Увидев мой сертификат, мама бессильно опустилась на диван и разрыдалась. Я впервые видела её такой… слабой. Папа нахмурился, обнял меня за плечи и поцеловал в макушку, сказав:

— Ничего. Мы-то знаем, что наша Настя самая умная. И эти оценки ничего не доказывают. Просто кто-то очень жестоко обошелся с тобой.

— Пап… а как же теперь… университет? — подняла глаза я.

— Поступим. У тебя есть льготы, как у… — папа запнулся.

— Инвалида. — спокойно закончила фразу я.

— Да. И мы ими воспользуемся.

— Должен же быть хоть какой-то прок от твоих мучений. — хмуро усмехнулся сидевший до сих пор молча Никита. Мама нервно хихикнула, и тут мы все вместе рассмеялись.

Потом, спустя несколько недель, подав на апелляцию, я случайно узнаю, что мои баллы были подправлены равнодушной рукой для статистики — ибо в тот год было слишком много подкупных отличников, и чтобы район не выбивался из общего процента — многих срезали по баллам. И срезали почему-то именно тех, кто своими силами и умом пробивал себе дорогу в будущее, а не просто заплатил стопку хрустящих бумажек для отличной оценки.

Снова вместе

Выпускной…Нет, там не было ничего особенного, я просто пошла, как была — джинсы, кеды и белая майка, волосы собраны в косу, поднялась на сцену, получила свой аттестат и ушла. Прямо со сцены — на выход. Не было шумных и трогательных прощаний — обниманий с одноклассниками, лишь Тимура я обняла и поцеловала в щеку. В его темных глазах промелькнула грустинка и виноватость какая-то, он прижал меня к себе и прошептал:

— Удачи тебе, маленькая моя. Хоть мы и не будем видеться так часто теперь, все равно ты всегда будешь моим лучшим другом. Помни об этом!

— Тимка, — я благодарно потерлась щекой о его ладонь, — И тебе удачи.

А на следующее утро я уехала.

— Я поступила! Мама, я поступила!! — радостно кричала в трубку я, шагая по шумной улице города с заветной бумажкой руках. — На бюджетное!

— Ну, вот и замечательно! — облегченно вздохнула мама, — Не передумала еще? Может, все-таки приедешь на один месяц? Насидишься еще там, у бабушки, по дому скучать будешь.

— Хорошо, — немного подумав, ответила я, — Я и вправду соскучилась, приеду завтра.

— Тогда ждем, — улыбнулась в трубку мама.

— До встречи. — ответила я.

Было начало августа. Город шумел, и эта быстрая жизнь мне нравилась. Я скучала по дому, но все же мне явно было лучше здесь…