Лишняя (СИ)

А я… а я так и была пока свободна. Да, за пять лет были какие-то парни, уделявшие мне внимание, но, однажды обжегшись, я так и не решилась вступать в новые отношения. Да и некогда было — я полностью уделяла время себе, своим друзьям, скорее, жила их жизнью. Воспитывала племянника — четырехлетнего озорника Максимку, как две капли воды походившего на меня. Многие думали, что это мой сын, он почему-то унаследовал мои удивленно-округлые карие глаза и улыбку. Мне нравилась эта жизнь, и ничего в ней менять я пока что не хотела. Я чуть вытянулась в росте, посерьезнела, но все равно мне давали на вид лет восемнадцать-двадцать. Я смеялась, вспоминая, как меня это злило в юности, сейчас же это было скорее комплиментом. Волосы я чуть отрастила, они спускались мягкой волной до плеч, фигура моя так и не округлилась, как мечталось, но изгибы стали мягче, все углы и шероховатости сгладились, и я с полной уверенностью могла сказать, что стала более-менее привлекательной барышней. Болезнь моя не прогрессировала, скорее наоборот, походка стала чуть лучше и необычность моя была уже не столь заметна. Правда, туфли я по-прежнему не могла носить, и это мне добавляло хлопот, так как в двадцать пять уже не похвастаешь новыми кедами, учитывая то, что на работе был довольно строгий дресс-код. Я, как могла, увиливала от правил, покупала себе более-менее женственные ботиночки без каблуков, строгие балетки, но порой все же плакала от безысходности и доставала из шкафа кеды и кроссовки.

Жизнь шла своим чередом. И радовала стабильностью, но все же долгими ночами сердце сжималось от тоски и одиночества. Я уговаривала себя, что я самодостаточная личность, и мне никто не нужен, чтобы быть счастливой, но сердце просило перемен.

* * *

— Ксения! Возьми себя в руки! Не плачь, весь макияж ведь смажешь! — прикрикивала я на подругу, зашнуровывая её корсет белоснежными шелковыми лентами.

Подруга вот уже третий час выла, как белуга. Вдруг ей показалось, что она недостойна Тима, и это в день свадьбы! Я уже не знала, что с ней делать, и отвесила пощечину.

Ксюшка округлила и без того огромные голубые глаза:

— Ты чего?!

— Надоела. — авторитетно заявила я, и продолжила затягивать на ней корсет. Она надулась и наконец-то замолчала.

— Выдохни, — приказала я. Ксюшка втянула живот, и я со всей силы потянула за ленты. Сильно мешали вспышки «зеркалки», девушка — фотограф контролировала всякое малейшее движение со стороны невесты и ее свидетельницы.

— Готово!

Ксюха повернулась. Нежнейшее белое платье с кружевным корсетом туго обхватывало тонкую талию, и шикарным шелком струилось по ногам. Не было там пышных юбок и напыщенных каркасов, была лишь только утонченная элегантность искренне чистого существа — невесты. А с Ксюшкиной идеальной фигурой оно слилось, будто вторая кожа. Кудрявые волосы подруги парикмахер гладко зачесала на затылке, открыв беззащитную длинную шею, закрепила сверкающей маленькой тиарой в россыпи бриллиантов, по нежным плечам струилась прозрачная с кружевом фата. На шее — серебряный кулон в виде знака бесконечности, и маленькие бриллиантовые гвоздики на ушках — вот и все украшения. Я смахнула слезу — Ксения была идеальной невестой. Самой красивейшей из всех, которых я когда-то видела. А видела я их немало — среди коллег и бывших однокурсников я слыла хорошим организатором, и меня раз пять уже за последний год приглашали на свадьбы свидетельницей.

Ксюшкина свадьба была шестой, и самой важной для меня. Поэтому и готовилась я к её свадьбе, как к собственной.

— Настен! — умилилась Ксюха моим слезам, и прижала меня к себе.

— Ксю… — всхлипнула я и разрыдалась неожиданно для самой себя.

Как же это здорово — видеть, как взрослеют и меняются твои друзья, и лишь одно при этом остается неизменным — ваша дружба.

— Ну, Настюха, чуть последние штаны не содрала! — воскликнул, отдуваясь, Тим, когда мы наконец-то уселись в свадебный экипаж.

— Ха-ха. — высунула язык я, стараясь поудобнее устроиться и распихать бутерброды, которые всунула мне Ксюшина мама, чтобы мы успели перекусить в машине, пока едем до ЗАГСа, бутылки колы и коньяка.

— Все-таки мы с ней раньше познакомились, — легонько стукнула свадебным букетом белых орхидей жениха по носу Ксюшка.

— Не нойте, все равно это вам на свадебное путешествие, — потрясла большой нарядной коробкой-«банком» я, — Первый, так сказать, ваш семейный капитал.

— Ну что, поехали? — наконец-то в машину запихнул свою пятую точку Сергей, свидетель.

— Не прошло и полгода, — рассмеялись мы.

Лимузин тронулся с места, отчаянно гудя. Я обернулась и посмотрела в заднее стекло — вслед за нами двинулась целая кавалерия наряженных шариками и цветами машин. Этакий гудящий огромный поезд.