Лишняя (СИ)

— Хватит. Я встала, сняла с ушей серьги, сорвала цепочку с шеи, сжала все это в кулак и протянула ему:

— Забирай.

— Это же…подарок.

— Забери, мне будет легче, если о тебе не будет ничего напоминать.

— Хорошо, если тебе так правда лучше…

Я села, обхватила его руками, и не выдержала, заплакала:

— Вань, ну зачем так, а?! Ну не уходи, ПОЖАЛУЙСТА, прошу тебя, не уходи… Я не выдержу так больше…

Иван обнял меня за плечи и погладил по голове. Прижался губами к моему лбу, и прошептал:

— Ты сильная, Насть. Ты удивительно сильная. Ты выдержишь, только… Только береги себя, ладно?

Я кивнула, и, стиснув зубы, прохрипела:

— Уходи…

Иван прижался последний раз к моим губам, взял куртку, и ушел, тихо притворив за собой дверь…

Я заколотила руками в стену. Мне хотелось кричать, хотелось взорваться, хотелось умереть.

Мое сумасшествие прервал звонок телефона.

— Настюх, мы дошли, — веселый голос Ксюшки меня добил, я не выдержала и громко всхлипнула в ответ.

— Насть…Ты плачешь? — насторожилась подруга.

— Да…Н-нет … Я н-не знаю…

— Насть, что случилось? — трубку выхватил Тимка.

— Ваня…он…он ушел, — я не могла остановить эти чертовы слезы.

— Настюш, милая моя, маленькая моя девочка, жди, мы идем! Мы сейчас придем! — проорал в трубку Тим, и спасительный голос оборвался мерными гудками. Я тупо смотрела на трубку минут пять. Потом начала одеваться. Когда вышла в прихожую за курткой, проснулась мама:

— Настен…Ты куда?

— Да…пройдусь. Спи. — стараясь не всхлипнуть, ответила я.

— Утром в 7 на автобус, встанешь?

— Конечно. Я скоро.

Холодный воздух резанул по мокрым щекам. Да уж, 8 марта, а все еще минус 25 по ночам.

По пустынной улице навстречу мне бежали два человека. Два самых дорогих мне человека, бежали так, словно за ними гнались собаки. В мороз, ночью, с довольно-таки далекого расстояния, они вернулись лишь потому, что услышали в трубке мой плач.

Часа три они ругали Ваньку. Потом меня, что верила ему. Потом опять его. Потом обнимали, и убеждали, что все еще будет отлично. Я хотела им верить. Хотела. Потому что знала, что в этот раз Иван уже не вернется.

Но плакать и отчаиваться было некогда. Меньше, чем через месяц — свадьба брата, а еще никто не отменял работу и учебу. Причем на работе снова светило повышение, а деньги мне сейчас были ой как нужны — я ведь еще не выбрала Тот Самый наряд для свадьбы, а я должна была быть отпадной — все-таки женится мой родной брат!

Так что по возвращении после таких грустных праздников я с головой погрузилась в работу и учебу. Я очень боялась вечеров, тогда тоска по Ване накрывала меня с головой, и мне сильнее прежнего хотелось плакать, и чувство чего-то сдавленного внутри доводило до тошноты. Первые две недели после нашего расставания я просто-напросто не могла есть. Пена в утреннем кофе так отвратительно смахивала на яд, что меня тут же выворачивало наизнанку. Я даже было подумала, что беременна, зная, как мне «везет», это было бы неудивительно. Но на удачу, пронесло, и это оказалось всего лишь нервное.

Пару раз я даже сломалась, и позвонила Ваньке. Сама. Плакала в трубку и умоляла вернуться. Он с грустью отказался, и попросил не звонить, пока не успокоюсь и не возьму себя в руки. Я опомнилась и бросила трубку. А потом хакнула его страничку в социальной сети. Прочитала всю их переписку с Элеонорой, из которой выяснила, что она его продинамила. Потом, воодушевленная, хакнула и её страничку, и нашла её множественные переписки с кучей парней. Да уж, Вань, куда ей до тебя, у ней тут вся неделя на горячие свидания расписана, а ты лезешь к ней со своими цветочками и предложениями пообедать…

— Тьфу, мне за тебя стыдно, Иван! — с досадой фыркнула я, и отодвинула ноутбук. Больше я к ним не лезла.

* * *

— Настюх! Так что, идем сегодня выбирать платье? — запыхавшаяся Софья кинула мне вдогонку учебник по информатике. Я мгновенно среагировала и схватила учебник левой рукой:

— Ах, да. Сонь, я позвоню тебе, как освобожусь, ладно?

— Девчонки! Куда намылились? — как всегда вальяжный, Руслан подошел к нам сзади и обнял обеих за плечи.

— Да фигня, Гайнетдинов, наши бабские разговоры, — съязвила я и пихнула его в бок. Он раскрыл свои круглые темно-карие глаза:

— Ну и тяжелая у тебя рука, Листницких. А пойдем сегодня со мной на свидание, говорят, ты со своим парнем рассталась?

— Врут, — небрежно бросила я, заталкивая в сумку учебник.

— Не врут. — пискнула обычно скромно молчащая в разговорах с другими, а тем более с парнями Соня. Я скорчила ей угрожающую рожицу и показала кулак за спиной парня.

— Понятно, боишься меня, Настеныш? — подмигнул Руслан.

— Да чего тебя бояться, — фыркнула я. — Хорошо, раз настаиваешь, пойдем, только освобожусь поздно, работа у меня, дел полно.

— Правда? — обрадовался парень.

— Да конечно.

— О’кей, тогда в 11 в пиццерии? Сойдет?

— Хорошо, только возьму с собой Соньку, — кивнула я.

— А я — Вадима!

— До встречи, — я помахала ему рукой, улыбнулась Соне и побежала на работу.