Лишняя (СИ)

— Эм…прости, — я уже собралась было подняться, как насмешливый голос сзади оборвал меня:

— Сиди, маленькая! Маш, неужели так растолстела, что тебе места мало?! — это был тот самый мальчишка, который провел меня утром к моему классу.

— А ты, Тим, сейчас получишь! — разозлилась девушка, но все-таки пересела на свободное место напротив. Парнишка подмигнул мне и спросил:

— Ты есть взяла?

— Нет…сейчас принесут, — пробормотала я, — Спасибо.

Он удовлетворенно кивнул, и повернулся к своему столу. Тут пришла запыхавшаяся Юля, поставила поднос с едой на стол и выдохнула:

— Уф…Еле протолкнулась. Ешь давай, а то всего пять минут до урока осталось!

Я благодарно улыбнулась и энергично заработала ложкой…

Домой я шла еле-еле, уставшая от непривычных восьми уроков и новых впечатлений. В общем-то, первый день прошел нормально, можно ставить галочку, усмехнулась про себя я. Наконец-то доперлась, пинком открыла дверь, скинула туфли, рюкзак в прихожей, прошла в свою комнату и упала на кровать, уткнулась лицом в подушку. Как я устала…

Мамы еще не было дома, папы тоже, поэтому обед пришлось разогревать самой. И, наверное, я все-таки была рада. День первый — никто пока не заметил. Может быть, я и не так уж безнадежна.

Первая дискотека

Нагрузок в математическом классе было безумно много, поэтому я приходила домой как выжатый лимон — просто валилась в кровать и подолгу так лежала. Все чаще думала о предложении мамы перейти на домашнее обучение, но, вспомнив о своей болезни, морщилась и собиралась с силами, чтобы терпеть дальше.

Но буквально через две недели я привыкла. Привыкла к новым лицам, привыкла на скоростном режиме решать все задачки, и опять вырвалась вперед в учебе. Молва о новенькой-отличнице вновь облетела всю школу, и однажды классный руководитель подошел ко мне на переменке и сказал:

— Настюша, скоро олимпиада по математике… Пойдешь?

— Конечно! — утвердительно кивнула я.

— Если сильно утомляешься, то лучше не надо. Точно справишься? — голубые глаза внимательно смотрели на меня.

Я улыбнулась. Ах, Максим Владимирович, я не с таким справлялась! И я начала готовиться. Конечно, на олимпиаде я заняла первое место. Конечно, меня поздравляли на линейке, мне вручили грамоту и прославили на весь лицей. Но по возвращении в класс я наткнулась на будущих врагов.

— Еще бы, чем же ей еще-то блистать, раз рожей не вышла! — Маша кривлялась перед кучкой своих подружек — «свитой», как мы их называли с Юлькой.

Я замерла у дверного проема, сжав в кулаке грамоту.

— А вы видели, как она ходит вообще?! — рассмеялась одна из девчонок, Света, — Как будто ей дали под колено палкой! Колченогая какая-то! А Макс вечно таких жалеет, помните, в пятом тоже какая-то инвалидка у нас училась, так он ее боготворил!

Слеза дрогнула и скатилась по щеке.

— Ну ничего, мы её свергнем с пьедестала славы! Подумаешь, ботаник! — фыркнула Маша, слезла со стола и наткнулась на меня.

— Ты реально так думаешь? — спокойно ответила я.

— Слушай, мелкая, не нарывайся, а то затопчу! — Мария выпятила свою необъятных размеров грудь и сделала вид, что пошла на меня. Я только еще сильнее выпрямилась.

— Ах, понятно, куда ушло полтора килограмма мозга, — усмехнулась я, — Ты их на грудь променяла. А я-то думаю, что ж ты умом-то не блещешь?

Класс заржал. Девчонки из «свиты», как ни странно, тоже. Даже скромная Юлька хихикнула. Машка покраснела, позеленела, схватила свою сумку и, оттолкнув меня от проема, зашагала к выходу, на ходу прошипев: «Ты еще дождешься!» Я устало опустилась за свою парту.

— Здорово ты её, — улыбнулась Юлька, — Да вот только теперь, похоже, ты себе врага нажила. Машка обид не спускает.

— Да знаю, — отмахнулась беспечно я, хотя внутри все дрожало и жутко хотелось разреветься. Я опустила взгляд на зажатую в кулаке грамоту и улыбнулась…

Закат багровел красным. Сухая трава отдавала холодом, но мальчишкам на футбольном поле было нипочем — в футболках и шортах они допоздна гоняли мяч. Я любила приходить сюда, на школьный стадион. Любила наблюдать, как бегают игроки, рисовать их. Мне нравилось. Еще мне нравилось наблюдать за Тимуром — тем самым мальчиком, что заступился за меня в первый день. По-моему, он так и не знал моего имени, но узнавал меня, и порой кивал головой в знак приветствия. Кажется, он был молчалив — ни разу не слышала его окриков на футбольном поле, но играл он лучше всех. А может быть, просто мне так казалось.