Лишняя женщина

— Не знаю. Наверное, много.

— Очень много, — поправила я. — Неужели их недостаточно, чтобы купить себе спокойствие? Больше вы не пропустите ко мне никого, кроме отца моих детей, даже если на посетителе висят украшения стоимостью в боинг. Иначе я буду говорить с руководством клиники. Вам понятно, Юля?

— Понятно, — сглотнула она. — Больше такого не повторится. Я побежала за врачом.

Я положила ладони на живот, ощущая слабые пиночки изнутри.

— Ваша мама испугалась, — шепотом сказала я. — Расклеилась немного. Но я сильная, я вас никому не позволю обидеть.

Глава 39. Марат

День операции близился. Я навещал Аню каждый день. Старался дважды — вырываться в обед и еще вечером. Аня была обследована вдоль и поперек, мне кажется, ни один младенец не был обследована так же досконально, как эти два. Рациональность вдруг подала во мне голос, и намекнула, что если уж будет проводиться вмешательство в полость матки, то можно было и провести анализ днк, но я посмотрел на нервничавшую Аню и затолкал эти доводы куда подальше. Подождём до рождения — они ведь родятся. Точно родятся.

— Твой живот растет на глазах, — заметил я.

Она и правда раздулась буквально за несколько дней. Сама худющая, а спереди живот торчит, словно мяч проглотила. И не футбольный — куда больше.

— Это тоже плохо, — сказала она. — У одного из детей сильное многоводие.

Я взял ее за руку. Так и не решился попросить ее согласия потрогать этот новый округлившийся живот. Тем днем я посетил Веру Викторовну. Мне было страшно оставлять Аню одну, беременной она казалась такой хрупкой, словно одно неловкое движение и разобьется. Будь моя воля я бы поселился в клинике. И к врачу меня привела именно эта одержимость оберегать Аню.

— Я могу присутствовать на операции?

Вера Викторовна опешила.

— Нет, — категорически отрезала она.

— Но ведь присутствие на кесаревом сечении допустимо.

Я уже был в теме — прочитал несколько статей.

— Плановое кесарево сечение это отточенное до полнейших мелочей вмешательство, буквально поставленное на поток. При хорошем течении беременности оно успешно и для мамы и ребенка практически всегда. А фетальная хирургия это очень тонко, течение операции непредсказуемо. Не хочу вас пугать, но все может закончиться внезапными схватками и гибелью одного или двух плодов прямо на операционном столе. Врачи должны быть полностью сосредоточены на происходящем и присутствие посторонних недопустимо.

Отповедь была категоричной и настаивать я не стал. Главное, чтобы все хорошо прошло и Аня была счастлива. Так и пролетела вся неделя до операции. Я распланировал свой день так, чтобы присутствовать. Успел зайти в палату, но Ани там не было. Я огорчился — не успел. Я так старался успеть везде и все равно ни хрена не успевал. Остро захотелось курить и съездить кому нибудь по морде, хотя бы — выругаться матом. Но дверь палатки открылась и вкатили Аню.

— Где ты была? — спросил я словно ревнивый муж.

— Эм... На процедурах. — Если быть точнее, мне зачем-то сделали клизму, везде побрили и помыли. Просто все включено, обо мне даже в отелях пять звезд так не заботились.

Я улыбнулся — в ней на мгновение показалась прежняя Аня.

— Я...

Аня перебила, понимая о чем пойдет речь. О том, что я не в силах ничего изменить несмотря на все богатство сосредоточенное в моих руках.

— Ты сделал все что мог. Правда, Марат. Ты перевёз меня в Москву, нашел клинику, оплатил лучшего врача, заботишься о Люксе. Хватит себя мучить.

— Окей, — мне стало стыдно за свои мысли о тесте днк, которые я допускал совсем недавно. Хорошо, что я не успел их озвучить. — Сегодняшний день останется позади. Завтра все будет иначе.

Я не мог ее успокоить. Чтобы я ей сказал? Что ты отличие от меня, у тебя могут быть другие дети, если этих ты потеряешь? Я не настолько эгоистичный мудак.

— Я загляну к тебе после операции, — добавил я.

— Не стоит, некоторое время я проведу в реанимации под наблюдением. Но телефон мне передадут, я тебе напишу. Как там Люкс?

— Отказался от всех предложенных мною поверхностей квартиры, в том числе кроватей в гостевых комнатах. Спит на моей кровати посередине, оставляя мне лишь краешек.

— Похоже на него. Соскучилась.

Я воспользовался шансом немного ее отвлечь и продемонстрировал несколько фотографий кота. Никогда не понимал страсти людей постоянно фотографировать своих животных, но внезапно эта напасть поразила и меня, мне то и дело казалось, что кот либо жрёт, либо срет или спит настолько прекрасно, что это стоит того, чтобы этот кадр я увековечил в памяти своего смартфона. Фотографий Люкса в моём телефоне за неделю скопился не один десяток. В разглядывании наглой пушистой морды на экране пролетело еще около получаса. Затем дверь открылась.

— Пора, — сказала входя медсестра. — Я вас отвезу.

— Я сам, — вызвался я.