Лишние дети

Когда миссис Уотсон пришла из церкви, она решила в первую очередь проведать Риту. Девочка сидела на постели и зашивала дырку в рукаве кофты. Дейзи устроилась рядом с ней и подшивала чей-то комбинезон.

— Дейзи Смарт! — с возмущением воскликнула воспитательница, — Кажется, я просила тебя подождать меня в другой комнате.

— Простите, мисс, — ответила Рита, прежде чем Дейзи успела что-то сказать. — Это я виновата. Мне было не очень хорошо, и я попросила ее посидеть рядом.

— Сейчас тебе лучше? — сухо поинтересовалась миссис Уотсон.

Она вдруг начала понимать, как девочки привязаны друг к другу, и утвердилась в мысли, что, если ее не уволят сегодня, девочки останутся у нее, в «Лиственнице».

Миссис Уотсон была возмущена тем, как наказали Риту. Она, как и все остальные в приюте, считала, что детей нужно воспитывать в строгости, они должны слушаться старших и вести себя как подобает, если хотят хоть чего-то добиться в жизни, но в то же время искренне восхищалась мужеством Риты, ее способностью принимать независимые самостоятельные решения. Эту твердость характера стоило развивать, а не противостоять ей.

У девочек в «Лиственнице» был такой же строгий распорядок дня, как и в других коттеджах. Им не позволялось лентяйничать, но определенная свобода в их жизни все же была. Им разрешалось поболтать немного во время еды и перед сном в спальнях, пока не выключат свет. Миссис Уотсон держала несколько старых карточных колод, настольную игру «Змеи и лестницы» и набор шашек. Девочки могли поиграть немного вечером в гостиной, после того как закончат всю работу по дому. Иногда воспитательница даже играла вместе с ними. Из небольшой коллекции книг, что хранились у нее комнате, она выбирала самые интересные и читала малышам перед сном. Эта работа, на которую миссис Мэнтон так милостиво согласилась ее принять, была спасительной соломинкой, за которую Дэлия успела ухватиться, прежде чем окончательно погрузиться в болото отчаяния.

Дэлия понимала, что вступила на опасную дорожку, решившись спорить с заведующей, но в то же время она чувствовала, что сможет многое изменить на ферме, если постарается. Изменить к лучшему, сделать это место более приветливым и теплым для несчастных детей, что попадают сюда. Она знала, что остальные воспитательницы считают ее слишком мягкой, но это ее не особо заботило. Ее подопечные не доставляли хлопот, она была готова выслушать любую из них, как слушала Риту накануне.

Этим утром Дэлия поняла, что нельзя закрыть глаза на то, как поступили с Ритой. Потому она и решилась, обнаружив миссис Гарфилд в бессознательном состоянии, доложить обо всем миссис Мэнтон.

Сидя на солнышке и размышляя о том, что случилось за день, миссис Уотсон вновь и вновь задавалась вопросом, как бы она поступила, если бы заведующая не поверила ей, если бы миссис Мэнтон решила, что она блефует? Нет, она не блефует, именно так она и поступит, если миссис Гарфилд не уволят: обратится в полицию. Сама она как-нибудь справится со всеми трудностями, но что будет с ее девочками из «Лиственницы», если она уйдет?

В этот момент к ней подбежала одна из старшеклассниц.

— Миссис Уотсон, — пропыхтела она. — Миссис Мэнтон вызывает вас к себе. Прямо сейчас, так она сказала.

— Хорошо, Диана, спасибо. — Дэлия Уотсон встала со скамейки. — Сбегай, скажи ей, что я уже иду, ладно?

— Да, миссис Уотсон. — И девочка бросилась прочь, шлепая по траве босыми ногами.

Миссис Уотсон не пошла сразу за ней; сперва она вернулась в дом, чтобы посмотреть, как там Рита. Рита и Дейзи сидели рядышком на кровати и штопали, воспитательница поручила им довольно большую работу. Что ж, за Риту можно не волноваться, похоже, все обошлось. Можно пойти поговорить с заведующей.

Дэлия не спеша шла по тропинке между деревьями. Дверь ей открыл Джо Мэнтон.

— А, миссис Уотсон, — улыбнулся он. — Проходите, жена ждет вас в кабинете. — Он посторонился, чтобы пропустить ее в дом, и вышел на улицу. — Пойду кормить цыплят.

Миссис Уотсон прошествовала через весь дом к кабинету заведующей и постучала.

— Войдите, — последовал резкий ответ.

Миссис Мэнтон сидела за столом, заваленным бумагами. Она подняла голову, когда Дэлия вошла в кабинет.

— А, вот и вы, — произнесла она. — Садитесь, пожалуйста.

Миссис Уотсон села на стул напротив. Какое-то время обе молчали, наконец заведующая решила нарушить тишину.

— Я разговаривала с миссис Гарфилд, — начала она, — и она глубоко сожалеет о случившемся.

«Не сомневаюсь», — подумала миссис Уотсон, но ничего не сказала, просто сидела и ждала, что будет дальше.

— И все же, — продолжила миссис Мэнтон, — я сказала ей, что подобное поведение недопустимо и что она должна покинуть ферму к завтрашнему вечеру. Девочки, которые живут в «Дубе», будут расселены по другим коттеджам. Надеюсь, — она сделала небольшую паузу, — вы не будете возражать против этого. Конечно же, никто не должен знать истинную причину увольнения миссис Гарфилд, ни дети, ни другие воспитательницы. Будет объявлено, что ей пришлось уехать, чтобы ухаживать за больной матерью.