Лишние дети

– Да врет она все, а вы и верите! – фыркнула Люська, недовольная тем, что ей досталась дополнительная работа. – Напридумывала про собаку, лишь бы лишний кусок стащить. Вон, стоит жрет.

Я действительно взяла с подноса булочку и засунула в рот почти целиком. Но вкуса не чувствовала, как не понимала, как вообще эту булку взяла.

– Люська, рот свой грязный с мылом помой! – тихо сказала тетя Света. – А то я вернусь и язык тебе твой длинный откромсаю.

Люська тут же замолчала.

Тетя Света надела пальто и пошла вниз по лестнице. Я побежала следом. На лестнице меня вырвало булкой. Повариха довела меня до группы и силой втолкнула в раздевалку.

– Все будет хорошо, обещаю, – сказала она мне.

Я побежала к подоконнику и приклеилась к окну. Через некоторое время за забором появилась машина «Скорой помощи». Больше я ничего не разглядела. Только вечером я смогла зайти в сторожку. Там сидела тетя Света и кормила Филю.

– А где тетя Роза? – спросила я.

– В больнице, – ответила повариха.

– Ее там залечат до смерти? – спросила я.

– Нет, ее там просто вылечат, – серьезно сказала повариха.

– Она не хотела в больницу. Боялась.

– Конечно, боялась. Но ты молодец. И ты молодец. – Тетя Света потрепала по голове Филю, который лопал печеночные оладьи.

– Почему? – не поняла я.

– Потому что дети и собаки чувствуют то, что в нас давно умерло. Если бы не вы с Филей, тетя Роза бы умерла. Он начал лаять, а ты услышала. Так что считайте, вы спасли нашу тетю Розу. Так и врачи сказали. Еще бы полчаса, и все – не успели. Так что не зря я вас кормила!

Тетя Света улыбнулась и сделала то, чего я совсем не ожидала. Она протянула мне руки и усадила к себе на колени. Потом обняла и качала, как маленькую. Я заплакала. От того, что мне было и хорошо на коленях у тети Светы, и плохо – я переживала за тетю Розу. Филя нашел в себе силы отлепиться от котлет и подошел к нам, положив морду на колени тети Светы.

– Вы ж мои хорошие, вы ж мои золотые, – шептала ласково тетя Света, покачивая меня на коленях и гладя Филю по спине. Я никогда ничего подобного не испытывала. Счастье, смешанное в одной тарелке с горем. Как специи тети Светы. Как перец, который она насыпает в борщ, и сахар, который она добавляет в ту же кастрюлю.

– Тетя Роза вернется? – спросила я.

– Конечно! Я ей завтра такой бульон отвезу, лечебный, что она сразу поправится.

И я поверила тете Свете. Она никогда меня не обманывала.

Как я добралась до дома, не помню. Меня даже собаки на помойке не волновали. Я никому не сказала про тетю Розу. Даже Стасику. Потому что тетя Роза не хотела, чтобы кто-то знал, и я решила держать слово.

Днем и вечером во время прогулок я забегала в сторожку покормить Филю и выпустить его погулять. Тетя Света говорила, что тетя Роза поправляется и скоро вернется.

Зинаида Петровна объявила, что у нас состоится утренник. Но мне было все равно. История с тетей Розой меня изменила. Я стала другой. Опять другой. Теперь мне казалось, что я старше всех детей в группе, и бороться за роль Мухомора и даже Лисички мне казалось детской глупостью. И сам утренник мне казался пустой забавой, никому не нужной. Для меня стали важны другие вещи, которые я наблюдала каждый день, а никто больше не замечал. Люська, ругаясь, чистила дорожки, за которые отвечала тетя Роза.

– Это вы ее заставили? – спросила я тетю Свету.

– Нет, она сама. Люська – дура, но не сволочь, – ответила повариха.

– Вы повезете тете Розе лечебный бульон? – спрашивала я.

– Конечно.

– Я выпущу Филю и накормлю его, – докладывала я.

– Только не забудь все закрыть. – Тетя Света разговаривала со мной как со взрослой, как с равной.

У меня появился собственный ключ от сторожки. Люська с тетей Светой там все вымыли, перестирали и даже поставили новый обогреватель. Люська хоть и ругалась, выполняла работу тети Розы. Отсутствия сторожихи никто не заметил. А если и заметил, то промолчал.

Наконец тетя Роза вышла из больницы. Я зашла в сторожку, чтобы выпустить Филю на прогулку, и увидела там тетю Розу, тетю Свету и Люську. И заведующую. Я испугалась и решила сбежать.

– Ну, куда ты? Только тебя и ждем! Прикормыш ты наш! – воскликнула тетя Света. – Смотри, какой я пирог испекла!

– Спасибо тебе, детка! Иди сюда. – Тетя Роза заплакала. Я подошла. Она меня обняла, но одной рукой. Вторая висела плетью и не двигалась.

– Что у вас с рукой? – спросила я.

– Ничего. Надо разрабатывать. Лопатой поорудую и разойдусь, – улыбнулась тетя Роза.

Она говорила немного медленнее, чем раньше, но с виду казалась прежней. Если бы не рука.

– Вот – думала, залечат, а вылечили, – улыбнулась сторожиха.

– Да куда ж ты от нас денешься! – воскликнула тетя Света. – Тебе еще работать и работать!

Мы ели пирог тети Светы и пили чай. Заведующая обнимала тетю Розу, и я догадалась, что они давно знакомы, и заведующая тоже знала про болезнь сторожихи. И тоже держала слово – никому не рассказывала. Мы с Филей объелись пирога так, что дышать не могли. Филя даже лег на свое место и захрапел. Он очень смешно храпел. Все смеялись.

– Тебя дома-то не потеряют? – ахнула тетя Света.

– Нет, – ответила я.