Лишний

– Марго? Ты жива? – лепетал он.

– Лучше бы умерла, – сморщилась она. Давид старался рассмотреть ее лучше, но там было слишком темно. – Они добрались?

– Надеюсь. Я был в капсуле, когда Ива протаранила машины полицаев, – вздохнул он. – Отключился. Очнулся по пути сюда.

– Дерьмо, – прислонила она лоб к решетке.

…Мрыч явился и вытащил ученого из камеры. Марго проводила их отсутствующим взглядом. Все ее мысли занимал Алексей. Успел ли? Исцелил людей? Выжил? Убит? Давид сказал, что Ива скорее всего мертва. Марго ничего не почувствовала. Она терпеть не могла сестру Драгана. Забавно, внешне они с братом были похожи, но Марго задевало за живое ее высокомерие. Девушка жутко завидовала. Вначале они боролись за внимание Драгана, затем – за шанс быть с Данилой. Ива побеждала ее по всем фронтам. И даже смогла увести у нее Алексея. Марго припомнила, как прижала его к двери, каким беспомощным он был, и каким жестоким стал, разозлившись. После того случая Драган посвятил ее в часть плана. Узнав, что Алёша гений среди архитекторов, она захотела его еще сильнее. А когда Ива перешла ей дорогу, поняла, что не хочет соревноваться за него: ей хотелось, чтобы он выбрал ее сам.

Марго уткнулась носом в колено, и ее взгляд пал на изуродованную ногу. Сморщившись, она сдержала злые слезы. «Кому я теперь такая нужна?» – вопрошала она, касаясь пальцами своего обожженного лица. От душевных самоистязаний ее отвлек шум соседней камеры, – Мрыч затолкал в нее ученого и повернулся к ней:

– Поворкуем позже, моя одноногая нимфа…

В последующие дни в подвал штаба поступали новые заключенные – толстяки. Один из них рассказал, что лекарство в воде, и что он приехал из Нижнего Новгорода, чтобы исцелиться. Марго догадалась, что полицаи не дают людям пробраться в столицу. Она ликовала!

Давида вновь куда-то увели. Девушка понимала, что его попытаются перетянуть на свою сторону, беспокойство нарастало. Начались пытки жаровней. Несколько толстяков умерли в первый же заход. Давид истошно кричал. Марго казалось, что она снова горит после взрыва гранаты. Когда испытание завершилось, она окликнула ученого:

– Не вздумай ничего выдать!

– Я не хочу умирать, – плакал Давид.

– Ты не предашь нас! Вспомни! Он спас тебя! Как и меня! Они казнили бы тебя четыре года назад!

– Я не хочу умирать, – упрямо повторял он снова и снова.

– Все мы умрем Давид. Не тяни за собой остальных, – умоляла его девушка.

Марго потеряла счет времени. Пытки не прекращались. Умерло еще двое. Тела унесли. Ученого повели на ковер, и больше он не вернулся. Она ждала, не сводя глаз с двери.

…Очнувшись, Марго ощутила что-то гладкое у себя в руках. Она коснулась экрана, и он загорелся, ослепляя ее не привыкшие к свету глаза. Касание разделило экран на несколько квадратов. На одном из них транслировался салон капсулы в реальном времени. Марго тыкнула в него, картинка увеличилась. В салоне трясся Мрыч, двое полицаев и Давид. Вид у ученого был нервный. Он, то и дело, поправлял очки, изредка указывая им дорогу. Марго соображала тяжело, голова гудела. А когда поняла, ледяной страх заморозил ей душу.

– Нет! – упиралась она в стену рукой. – Нет! – отбросила планшет в сторону. – Как ты мог?! Как мог?!

Давид изобрел лекарство от «вспышки» через год после объявления эпидемии. Он мог стать богатым, решись продать его за границу, но совесть сыграла с ним злую шутку. Понадеявшись на своих, он оказался впервые заточен в штабе. А лекарство было успешно уничтожено. Хотя, так ему сказали. Может, они и продали его кому-то, ведь за границей люди излечивались. Об этом не говорили в новостях, но мать Драгана жила в Сербии и владела достоверной информацией. Как бы там ни было, ученого собирались казнить по-тихому, без свидетелей. Драган выкрал его по дороге на смерть. И как он ему отплатил?

Марго плакала какое-то время, а затем подобрала с пола планшет.

***

Он сидел неподвижно, надеясь, что его не возьмут с собой. Да, он был трусом, и знал это. Но умирать в рассвете лет?! Ради чего? Ничто не стоило жизни выдающегося ученого. «Иуда», – пульсировало у него в голове. Ему вдруг вспомнилась девушка из села. Рядом с ней он чувствовал себя нужным. Наверное, она его любила. Возможно, и он ее тоже. Давид надеялся, что ей не достанется сильно, и что Айзиксон сдержит слово.

Капсулы остановились. Мрыч вытащил его за шкирку и толкнул по направлению к лесу. Повесив нос, он повел врага знакомыми тропами. Лицо часового у пруда вытянулось. Он побежал напрямую, по льду, почти добрался до маленького пруда, и упал, сраженный лучом в спину. Люди, разжигавшие костры, закричали. Начался хаос. Давид остановился, а они, с автоматами наперевес, вошли в село. Началась бойня. Местные оборонялись, стреляя в полицаев: кто-то старым оружием, кто-то лучевым. Но полицаи обладали военным опытом, а потому за минуту сражения селян полегло в два раза больше. Давид прятался за деревом, в которое периодически попадали лучи.