Лишний

Яго стоял на передовой, стреляя с двух рук. Его торс был обнажен, выстрелы четкими. Женщины и подростки бросались в ближний бой. Оценив ситуацию, Яго скомандовал отступать. Краем глаза Давид заметил крадущиеся в чащу знакомые силуэты. Он должен был их выдать – такой уговор, но не смог выдавить ни звука. Боря, Сальса, Ива и крепкий парень, которого он не знал, убегали с поля боя. Мрыч схватил за горло худого мужчину и закричал:

– Кто это у нас тут?! Не хочешь забрать своего дружка?! – Давид не узнавал этого парня. Наверное, он что-то пропустил.

Когда друзья скрылись в чаще, крепкий парень вернулся. Он бежал быстрее спортсменов на Олимпиаде, пригибаясь под пулями и лучевыми вспышками, и врезался в Мрыча, с размаху ударяя его в челюсть. Кровь и зубы выскочили изо рта мучителя, и он отпустил тощего человека. Давид пригляделся, узнавая знакомые черты, и ахнул: «Лёха!»

Мрыч сделал ему подсечку, и он повалился. Прилипнув друг к другу, мужчины вели борьбу. Алексей не уступал по силе убийце со стажем. В какой-то момент Мрыч оказался сверху, зажал его ногами, и стал душить. Сзади к ним подбирался полицай с автоматом. Он прицелился, но Алексей сумел перевернуть противника. Полицай выжидал. Тощий парень собирался им помочь, но луч пронзил ему плечо, и он съежился на снегу.

Давид трясся всем телом, пока бежал. Он не забыл о страхе. Вся его жизнь была страхом. Он знал, что совершил ошибку и должен ее исправить. Полицай выстрелил в Алексея, но Давид успел, загораживая его от луча, пронзившего ему живот. Схватившись за рану, он упал на колени. Лучи все еще шипели у него над головой, но он смотрел прямо перед собой: – на девушку, лежавшую с широко распахнутыми глазами, на Яго, спешившего ему на помощь, на Алексея, быстрым движением полоснувшего по горлу противника.

Когда Мрыч затих, Алексей встретился взглядом с Давидом и коротко ему кивнул. Ученый почувствовал руки на своих плечах, услышал отдаленные голоса, и окунулся во тьму.

***

Одна из камер была прикреплена к мундиру Мрыча, еще одна – к куртке Давида, и последняя – к мундиру одного из полицаев. Камера покойного транслировала небо, заслоненное еловыми ветками. Камера Давида – грозное лицо Яго. Марго рыдала навзрыд.

Глава 4

После смерти Мрыча полицаи попятились к пруду и скрылись из вида. Троих успели ранить и захватить. Алексей вытер рукавом лицо, оценивая обстановку. Ива и Боря вернулись из леса, и он попросил друга отвести ее в дом, но девушка воспротивилась. Алексей все еще не отошел от сражения с противником и довольно резко на нее прикрикнул. Когда они с Борей пошли вдоль домов, он приподнял раненного Диму и оттащил к другим, – им уже оказывали необходимую помощь.

Селяне укладывали павших в ряд. Белоснежный пейзаж стал бордовым. Алексей подошел к бездыханному телу Давида, опустился перед ним на колени и закрыл ему глаза.

– Спасибо, – горестно вздохнул он, выпуская изо рта морозное облачко пара.

Он положил руку на грудь ученого. Казалось, в ней еще теплится жизнь. И вдруг заметил у него на куртке маленькую черную камеру.

– Кто-то смотрит шоу, – с отвращением сказал у него за спиной Сальса.

– Я устрою им представление! – гневно воскликнул приближавшийся к ним вожак каннибалов, сорвал камеру с куртки Давида, и прицепил ее к себе на жилетку.

То, что произошло дальше, было самым жестоким зрелищем в жизни Алексея. Вожак приказал подвести пленного, достал нож и провел ему лезвием по лбу. Полицай истошно вопил, порез был глубоким. Яго на мгновение остановился, наслаждаясь проделанной работой. Когда порезы были сделаны, он ухватился за край раны и одним махом содрал кожу с его лица. Каннибалы ликовали. Алексей смотрел на это зрелище отстраненно: в новом мире не осталось нормальности, ее границы размылись. Свершенная казнь казалась ему справедливой. Яго обезличил всех троих, а после раздавил камеру. Кровожадные старики принялись разделывать добычу.

За ужином Алексей не проронил ни слова. Ива тоже молчала. В дверь постучали. Сальса попросил его прогуляться. Алексей неохотно выбрался из жилища и пошел по тропинке за другом. Темнота ночи скрыла бросавшиеся в глаза кровавые следы на снегу. Они остановились на том месте, где он лишил человека жизни. Внезапно его затошнило.

– Ты прикончил Мрыча, – озвучил друг его мысли. Алексей кивнул. – Пару месяцев назад я узнал, что это он убил Серого, – опустил Сальса глаза. – Я бы хотел прикончить выродка сам, но так тоже ничего, – печально улыбнулся он. – Когда валим?

– Ты с нами? – задумчиво разглядывал Алексей кустарники.

– Я всегда с вами, – пожал друг плечами.

– Понимаю, что тебе неприятно, но я должен спросить… – осторожно начал Алексей разговор, и Сальса сгорбился, пряча руки в карманы.

– Это слишком личное, дружище. Я бы рассказал, но ты не поймешь.

– Я умею хранить тайны, – встретился он с ним взглядом. – Сальса, я не могу положиться на того, у кого есть секреты. Посмотри вокруг, – невесело хмыкнул Алексей.

– Понимаю, – помолчал он, собираясь с мыслями. – Мы с Серым были не просто товарищами, – выдавил он наконец, и отвернулся. – Можешь смеяться.