Лишний

Тусклая лампочка качалась на потолке, освещая кусочек грязного пола. Наверху топали сапоги. Временами казалось, потолок вот-вот обвалится и придавит их, лишая полицаев радости издевательств. Чувство голода вернулось и с новой силой грызло его изнутри.

Сколько прошло? Час? Сутки? Он не мог уснуть, мысли вращались возле холодильника. Представляя, как достает из него сосиски, Алексей болезненно сглатывал. «Долго без еды не протянуть. Кто же тот красавчик с фотографии? Сутулый от меня не отстанет».

Тяжелая дверь в подвал отворилась, полоса света позволила ему осмотреться. Курбан обхватил ноги руками и спрятал лицо; его поредевшая раньше времени макушка блестела от пота. Алексей заметил, что в помещении стало жарко, лицо и спина у него покрылись испариной. Полицаи затолкали в камеры новеньких. Краем глаза он успел рассмотреть троих: девушку и двух парней. Дубинка прошлась по решетке камеры, угодив ему по носу. Алексей отскочил, прикрывая его руками.

– Начинаем, ребятки! – объявил приземистый полицай, которого он видел вчера, когда стоял в очереди. – Сейчас будет жарко! – Он развернулся на каблуках, на мгновение задержавшись у его камеры. – Где-то я тебя видел, жирдяй! (Алексей запоминал его квадратное лицо: подбородок и скулы покрывали рытвины, глаза были на выкате, нос широким.) Неважно, – сплюнул он на пол и удалился. Дверь захлопнулась, вновь погружая нарушителей в полутьму.

Все еще потирая нос, Алексей опустился на скамью, но она оказалась огненной.

– Ай! – вскочил он, хватаясь за свой зад; в соседней с Курбаном камере кто-то гулко заржал. – Что смешного?! Выйдем, я тебе покажу! – выкрикнул он, нервы сдавали.

– Смотри, пупок не надорви! – снова прыснул со смеху мужской голос с явно выраженным заграничным акцентом. Ему вторили смешки из других камер.

– Ах, так!

В подвальном помещении становилось невыносимо жарко. Пот градом струился у него по лицу. Алексей схватился за прутья и обжег руки. Смех вновь гулким эхом отскочил от стен. Даже Курбан поднял голову и, кажется, улыбался.

– Не напрягайся, толстый! – прокричал ему мужчина с акцентом. – Силы побереги! Они будут нас жарить ни один час!

«Что происходит?», – паника нарастала, начались проблемы с дыханием.

– Зачем им это? – пропищал он.

– Потому что им нужна информация, – серьезно ответил ему незнакомец. Алексей не видел его лица, лишь размытый силуэт. – Есть что рассказать?

– Нет, – глухо ответил он, вытирая лицо краем рубахи.

– Держитесь, ребята! Наши своих не бросают! – крикнул незнакомец остальным, а после добавил. – Если выкарабкаемся, возьмем тебя с собой, толстый.

– Меня зовут Алексей…

– Дра’ган, – понизил голос мужчина. – Береги силы, Алёша…

Жара была невыносима. Голова болела, лицо раскраснелось и опухло (казалось, оно отделилось от черепа), одежда насквозь промокла.

«Не могу. Я так больше не могу. Ноги не выдержат». Алексей держался прямо. Металлическая камера окружала его со всех сторон, и так нагрелась, что касания абсолютно точно обернутся ожогами.

«Как же хочется пить. И есть. И сесть. Да, именно сесть. Просто прислониться. На одну секундочку». Он наклонился, коснулся стены и безмолвно скрючился от боли. Рубашку прожгло, на плече пульсировал ожог. Приглядевшись, Алексей заметил, что стены накалились и покраснели. «Твари! Держаться! Нужно держаться!» Полы также грелись, но меньше. Он подумывал лечь, но Драган предупредил его этого не делать. Существовала вероятность, что и они заработают, и тогда он не успеет подняться.

Он уговаривал себя не сдаваться, и это сработало. Надолго ли? Курбан упал первым. Лампочка качалась, освещая его худосочное тельце и крупную голову. Алексей гадал, дышит ли одноклассник. Он хотел закричать ему: «Встань!», но сил не хватало. Внезапно стены погасли и задымились; что-то их охлаждало.

Дверь в подвал отворилась, впуская живительный глоток воздуха. Девушка закашлялась. Узники тяжело дышали. Драган присвистывал, словно в свисток. Квадратный вновь остановился напротив его камеры, обмахивая лицо журналом с голой девицей на обложке.

– Мрыч! – обратился к нему другой полицай. – Там новенький прибыл! Командир тебе поручил!

– Я занят! Пусть ждет в кабинете! – крикнул он через плечо и повернулся к камере Драгана.

Ухмыляясь, Мрыч вытащил из-за пазухи бутылку воды. Демонстративно открутив пробку, он сделал несколько смачных глотков. Через распахнутую дверь в коридор узников проникал свет, и Алексей отлично видел полицая, а вот нового знакомого рассмотреть не мог. Отвлекшись от них, он взглянул на камеру Курбана, – одноклассник не двигался. Он схватился за голову, поскуливая. Мрыч, словно прочел его мысли, заглядывая к Курбану: