Лишний

– Ты был прав, – пробасил он, глядя на него исподлобья. – Она чуть не погубила твою женщину и ребенка, – достал он клинок и вложил ему в руку. – Как и обещал, – блестели его глаза, – я готов расплатиться кровью! – ударил он кулаком в обнаженную грудь. Алексей посмотрел на клинок, развернул его рукоятью, и вернул владельцу.

– Ты спас мне жизнь, – пожал он плечами, указывая на шею. – Не так ювелирно, как мог, но все же. – Яго улыбнулся и хлопнул его по плечу. – Мне жаль, что у тебя с ней не вышло, – похлопывал он его в ответ.

– Да, – протянул вожак. – Но я, знаешь ли, не пропаду, – подмигнул он ему игриво, и они рассмеялись.

Неподалеку, у воды, взявшись за руки, сидели Дима и Лида. Вернувшись с задания, они многозначительно друг на друга поглядывали. Дима получил небольшое ранение, которое зажило у него, как на собаке. Трое бойцов погибли в сражении за Питерские очистные. Алексей радовался, что это не он.

Время бежало, залечивая ему раны. Шрам на шее выглядел чудовищно, но он остался жив, и благодарил за это Творца. А еще он просил его о жизни для своего дитя, молясь, когда любимая засыпала. Боря и Иваныч знали о проблеме, грустно помалкивая. Он лично обещал извести их со света, если они проболтаются. Впрочем, мужчинам можно было довериться.

Марго прижилась в оппозиции. Для нее привезли новейшее инвалидное кресло, и она рассекала на нем, словно на внедорожнике. Яго во всем ей помогал, часто даже пренебрегая обязанностями вожака клана. Алексей видел, как между ними зарождается привязанность.

Сальса свыкся с костлявыми пальцами. По доброте душевной Володя снабдил его резиновыми накладками. Пальцы выглядели странно, но ходить было можно, только не так быстро, как раньше. В последнее время его часто навещал Серж, и другие ребята начали догадываться о природе смуглого здоровяка. Хорошо, что идиотов среди них не было, и за друга Алексей не переживал.

К лету провели выборы, главой государства стал выдвиженец из Мурманской области. Он оказался грамотным мужиком и собрал совет из всех представителей краев и областей, и согласовывал решения с ними. Общими усилиями они уничтожили пункты питания и вернули народу прежнюю жизнь. Границы открыли, но желающих путешествовать оказалось слишком много, и запись велась на месяцы вперед. Доверия к исполнителям власти пока не было, но со временем все меняется.

Алексей думал о своей квартире, но в итоге решил не возвращаться. Переступив через трудности, он не желал, чтобы его мучили воспоминания. Он продал квартиру, рассчитывая когда-нибудь прикупить дом у моря. Компания, где он раньше трудился, зазывала его обратно, но он не мог. С этим местом его теперь тоже связывали неприятные воспоминания.

Иве нравилось в оппозиции. Теперь, когда Володя провел сюда коммуникации, месту цены не было. Даже каннибалам позволили здесь остаться. С одним условием, конечно же.

…Алексей любил прикладывать ухо к животу и получать от малыша пяткой за непрошенные визиты. Иногда он не мог не думать о «вспышке» и словах Иваныча, и сбегал на озеро с удочкой. Свежий воздух, вода и отсутствие шума успокаивали ему нервы.

В то утро он опять собирался на рыбалку, но Ива как-то особенно болезненно выглядела, и Алексей решил остаться дома.

– Смотри, как вырос, засранец! – потрепал он по загривку Клауса, быстро увеличившегося в размерах. Теперь он походил на молодого волка.

После ужина у него слипались глаза. Ничего не хотелось, и Алексей лениво ворочался на кровати, то приваливаясь к Иве, то откатываясь на край. Ночью девушка бегала в туалет, разбудила девчонок, и на кухне заработал чайник. Алексей присоединился к старшей дочке Володи.

– Алина, поделишься? – кивнул он на чайник с заваркой, и девочка налила ему кружку.

– Ты герой, – выпалила она и смутилась.

– Спасибо, – улыбнулся он уголками губ.

– Папа говорит, что без тебя ничего бы не вышло. Что тебя нам послал Бог, – говорила девочка сбивчиво.

– Все может быть, – выдохнул он, отхлебывая, из комнаты раздался пронзительный крик.

Алексей рванул туда, опрокинув чай. Алина побежала за ним. Ива стояла посреди комнаты в огромной луже воды. Клаус жалобно скулил в стороне. Алексей подхватил ее под руку и повел, приговаривая что-то, чего сам потом не мог вспомнить.

Заспанный Иваныч проводил их в кабинет, умылся и принялся подготавливать все необходимое. Роды проходили быстро, малыш торопился на свет. Алексей видел, как происходило чудо рождения. Треугольная голова пробивала себе путь к свету, причиняя ужасную боль своей матери. Он невольно дотронулся до шрама на своей шее, подумав, что возможно преувеличил свои страдания. Как только малыш выскользнул в заботливые руки Иваныча, он протяжно заверещал. Доктор заботливо завернул его в одеяло и положил Иве на грудь.