Лишний доллар не помешает

Слим был другим. Невысокий, жилистый, вёрткий, он успевал выпалить с десяток слов, пока Нино только собирался открыть рот. Он и главаря своего понимал с полуслова. Индио только успел вздохнуть: «Эх, если бы Санчо Перес был с нами… А кто из парней сейчас пасётся на нашем поле?» – как Слим уже вскочил в седло и объехал все таверны. Там подслушал, тут подглядел. Санчо Переса он так и не разыскал, но зато скоро точно знал, кто чем дышит.

Самым надёжным партнёром для предстоящего дела оказался Кривой Грогги со своей компанией. Подумав, Индио отправил Слима на переговоры с шайкой, и тот заключил взаимовыгодный союз.

Наверно, Слим навсегда останется городским белоручкой, думал Индио, глядя, как тот неловко развозит метлой обломки по углам зала. Наверно, и читать-писать умеет по-городскому. У него и книжка какая-то в барахле запрятана, только никто не видел, чтоб он её раскрывал. Тайком, видно, читает. Скрывается, чтоб нас не обижать. Ничего, когда-нибудь и грамотеи будут нужны. А пока с него достаточно, что он быстро соображает, никому не доверяет и стреляет с обеих рук. Хоть и не слишком метко, зато быстро.

– Да не пыли ты так, плешивая башка! – обругал Слима Кучилло. – Ну кто же так метёт!

Кучилло, до самых глаз заросший чёрной шерстью отнял у Слима метлу и показал, как подметать пол, чтобы не поднималась пыль. Его следовало бы называть «училлой», потому что он вечно лез ко всем со своими советами, иногда полезными, но чаще идиотскими. С Кучиллой никто не спорил, иначе обучение могло затянуться надолго. Зато он никогда не отказывал, если его просили наточить нож. Казалось бы, нехитрое дело. Но из рук Кучилло любая железка выходила острой, как бритва, Всегда у него в кармане были несколько точильных камней и флакончик масла, и если не было другого занятия, то Кучилло сидел по-портновски, держа на согнутой коленке камень, и меланхолично водил по нему клинком.

Кучилло со своими ножами, Слим со своей мозговитой головой, Нино со своей нечеловеческой силой в руках – Индио оглядел их, чувствуя, как горячей силой наливается его сердце. С ними он может свернуть горы.

Сверху, с обвалившейся площадки колокольни посыпалась пыль. Там сидел Хью Скрипач, самый зоркий из бандитов. Он и вправду был когда-то музыкантом и колесил по городам вместе с цирковым оркестром от ярмарки к ярмарке. Вот кому ничего нельзя было доверить. Даже Нино понимал, что Скрипачу лучше не давать метлу в руки: он её или сломает, или потеряет, или проиграет в карты. Его, наверно, и из оркестра вышибли за картёжные долги. Хотя он и плёл какие-то сказки о роковой страсти и тайном романе с женой губернатора. Пальцы у Хью были длинные и ловкие, но, кроме карт, ничего удержать не могли. У него и глаза были под стать пальцам: быстрые, словно приспособленные для шулерства.

– Кто-то скачет! – крикнул Хью Скрипач сверху, и его голос гулко отразился от стен церковного зала. – Семь… Нет, девять всадников! Один из них горбатый… да это же Дикарь! Индио, встречай гостей. К нам едет Грогги со своими ребятами!

Индио потянулся и сел на постели. Кривой Грогги был неплохим стрелком, вот только слишком часто старался показать своё искусство. Один глаз у него никогда не раскрывался полностью, за что он и получил свою кличку, вот Грогги и старался всем доказать, что его полтора глаза не мешают ему стрелять лучше всех. Те насмешники, кто пытался с ним спорить, получали в ответ неотразимые аргументы сорок пятого калибра и умолкали навсегда, закрыв свои здоровые глаза. Даже сейчас, подъехав к церкви, богохульник принялся палить по колокольне из своего шестизарядника. Пули громко завывали, отскакивая от дребезжащего колокола.

Грогги вошёл под церковные своды, широко расставив руки для объятия, и Индио пришлось с неохотой встать с постели и сделать пару шагов ему навстречу.

– Амиго, привет! – пылко воскликнул Грогги. – Индио, как видишь, я все бросил и прилетел к тебе. Со мной самые лучшие парни. Дикарь, Фриско, Чёрный и другие, кого ты ещё не знаешь. Но поверь, это ребята что надо.

– Я не вижу Санчо, – сказал Индио. – Почему он не приехал?

– Он обязательно приедет, но не сегодня, а года через четыре, – сказал Грогги, присаживаясь на скамейку, которую гостеприимно подвинул к нему Нино. – Ты давно не выходил в общество, брат. И ты, конечно, не знаешь, что Санчо год назад попался, как мальчишка, с крадеными коровами. Ему повезло, что его сразу не вздёрнули. И теперь мы увидим его не скоро. Хотя, признаться, я не особо скучаю без него. Конченый он человек, брат. Лучше бы погиб в честной драке, чем оказаться за решёткой. Кто позволяет лишить себя свободы, тот не достоин уважения. Разве не так, а?

Индио поморщился, и Грогги тут же поспешил добавить:

– Совсем другое дело, когда человека хватают раненым. Ты знаешь, как тебя уважают все парни…

– Хватит об этом, – оборвал его Индио. – Я вас собрал не для того, чтобы сплетничать. Санчо – мой друг, и не стоит говорить о нём плохо. Без него нам будет тяжело, потому что дело предстоит непростое.

– Какое дело?